Побывать в закулисье музеев всегда интересно — такие туры пользуются высоким спросом у посетителей. Российский этнографический музей присоединился к модному веянию, раскрыв тайны работы отдела консервации.
Если в холле Российского этнографического музея повернуть направо, то можно оказаться в зале с экспозицией "Арктика". Она довольно сложная для сохранения — здесь много экспонатов из дерева, меха и кожи, а эти материалы особенно нравятся насекомым–вредителям.
В витрине, где поддерживается специальный температурный режим и режим влажности, выставлен шаманский бубен — по этой вещи можно судить, как работает отдел консервации музея. Экспонат прибыл в Петербург с Енисейской губы Туруханского края. Это коричневый овал из кожи диаметром около 1 метра, выполненный в начале XX века. В него вставлен металлический каркас. Такая конструкция не только позволяет хорошо показать предмет посетителям, но и выполняет роль фиксатора, работая на сохранение формы бубна.
"Музыкальные инструменты особенно сложны в консервации, — говорит начальник отдела консервации Российского этнографического музея (РЭМ) Елизавета Орлова. — Они чувствительны к влажности и температуре. К примеру, для бубна очень важно соблюдать режим влажности".
Даже в пределах одной экспозиции специалистам отдела приходится создавать отдельные условия для каждого "капризного" предмета. Так, световое повреждение — одно из самых невосполнимых. В случае неправильно выбранного режима прекрасный костюм красно–алого цвета может превратиться в розовую тряпочку.
Ещё один нюанс, усложняющий работу специалистов по консервации именно с музыкальными инструментами, — это их специфические формы. Как, к примеру, заглянуть в узкое горлышко и проверить, не завелось ли там чего? Как его обработать, чтобы не повредить? А ведь эти операции придётся проводить не один раз, потому что регулярный мониторинг экспонатов обязателен.
Зубная щётка, губка и стирательная резинка
Путь любого предмета к музейной экспозиции проходит через неприметный одноэтажный домик, расположенный во внутреннем дворе музея, закрытый для непосвящённых. Ежегодно в РЭМ поступает от 700 до 1 тыс. предметов, все они проходят через это здание.
Первое, что бросается в глаза внутри, — это огромный стол, за которым реставратор отдела консервации Мария Хандеева что–то бережно чистит. "Что–то" оказывается женскими серыми перчатками из оленьей кожи конца XIX века. Изящный предмет отделан бисером, инкрустация до сих пор великолепна! Это довольно редкий образец в хорошей сохранности. И вполне вероятно, что через некоторое время мы сможем его увидеть в экспозиции музея, когда реставраторы вернут перчаткам былую прелесть.
Рабочие инструменты Марии Хандеевой — это небольшая щётка, похожая на зубную, латексные губки, а идеальным инструментом реставратор называет стирательную резинку.
Загрязнение — питательный слой для насекомых и микроорганизмов. Поэтому раритетные перчатки для начала проходят сухую механическую чистку. Такая работа может отнимать немало времени. К примеру, покров для яранги, выполненный из кожи, — это огромный кусок полотна, 5–7 метров в длину. Механическая очистка такого предмета, по словам Марии Хандеевой, занимает около 2 лет.
Отдел консервации использует не только сухую механическую чистку. В арсенале музейщиков есть как бытовые средства — пластинки от моли, — так и специальные препараты, применяемые, к примеру, также в медицине. Специалисты отдела участвовали в разработке двух средств от плесени. В 2014 году был зарегистрирован патент, на основе которого создано специальное средство очистки для музеев "Артдес", оно безопасно для людей и экспонатов.
Шоковая заморозка
Самое первое место, куда отправляются почти все экспонаты, поступающие в Этнографический музей, — это дезинтоксикационная камера. Все предметы, как правило, поступают загрязнёнными, с насекомыми. И фумигация, обработка газами, которые при нарушении правил использования могут быть вредны для человека, необходимый этап консервации.
До последнего времени отдел консервации использовал огромную машину (по сути это танк, только крыша его располагается сбоку, а не сверху), в которую, нагнув голову, войдёт небольшой слон. Крышка камеры, выполненная из металла, передвигается по специальной рельсе, открыть и закрыть её — процесс не из лёгких. Двое мужчин с большим трудом могут выполнить эту операцию.
Камера фумигации была изготовлена ещё в 1912 году по специальному заказу музея в Стокгольме компанией, впоследствии превратившейся в концерн Saab, и служила музею верой и правдой до недавнего времени.
Но сейчас она не используется. Тренд на экологичность технологий, забота о безопасности людей и грант, полученный отделом, позволили обзавестись музею новой техникой — низкотемпературной камерой, устроенной в этом же небольшом здании. К слову, добытчиком гранта, по словам сотрудников отдела, стала их коллега Виктория Первак.
Холодильная камера по сути — это специально оснащённая небольшая комната, где можно быстро создать температуру 37 градусов ниже нуля. После этого в течение 2 минут специалисты должны загрузить в неё тележку с предметами для обработки. "Это как если бы человека в лёгкой летней одежде из дома резко выставили на мороз", — объясняет специалист отдела консервации Чойганмаа Семёнова.
Камера проектировалась и изготовлялась отечественной компанией Astra, а технология разработана в Германии, она более щадящая, нежели её аналоги, применяемые сегодня другими музеями, и, соответственно, предметы меньше подвергаются травмирующему воздействию.
Большинство насекомых, а в первую очередь моли, кожееды и древоточцы, погибают за 48 часов, которые проводит в холодильнике вещь. Единственный минус этой технологии — она не имеет пролонгированного действия: если, к примеру, случайная моль отложит яйца в ковре, то в этом случае придётся процедуру повторить заново.
Открыться миру
Ещё одно направление отдела консервации — создание цифровых копий. Планетарный сканер позволяет не травмировать предмет дополнительно: в лампе нет ультрафиолетового света. Цифровые аналогии, а ежегодно отдел консервации создаёт их больше 3 тыс., дают доступ к музейным коллекциям максимально возможному числу людей. Организаторы экспозиции или выставки могут исследовать экспонаты, а дизайнер — тщательно изучить сложные узоры на текстильных украшениях для юрт из Средней Азии, созданных в конце XIX — начале XX века.
Отдел невелик, в нём есть биолог, реставратор, историк. Ежегодный бюджет отдела консервации составляет от 5 до 10% бюджета всего Этнографического музея. Актуальных данных по зарплатам его специалистов музей не предоставил, но средняя зарплата по музею, согласно отчёту РЭМ за 2021 год, около 63 тыс. рублей. Для сравнения: зарплата руководства РЭМ, как следует из справки, размещённой на сайте музея, в 2022 году составляла 200–457 тыс. рублей.
При этом хотя очереди из желающих попасть в отдел консервации нет, но и недостатка в претендентах отдел не испытывает, регулярно получая резюме от соискателей.
