Арбитраж отказался изымать крупные участки земли ягодной фермы "Ново ягода" в Ленобласти, приобретённые с нарушениями. это может стать новым трендом в судах.
Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти рассмотрел заявление Дмитрия Киселёва, финансового управляющего индивидуального предпринимателя Вячеслава Лейбмана, признанного банкротом в августе 2023 года, об оспаривании сделок купли–продажи земли.
ИП Вячеслав Лейбман в 2020–2021 годах продал ряд участков земли, расположенных вблизи посёлка Петровское (Приозерский район Ленобласти), общая площадь которых около 200 тыс. м2,за общую сумму немногим более 20 млн рублей. На тот момент земля представляла собой необлагороженную заболоченную местность. Покупателями выступили Сергей Надиманец и Олег Тарасов.
К сегодняшнему дню на этих землях создана ягодная ферма, принадлежащая ООО "Ново ягода" (единственный учредитель — Олег Тарасов, следует из данных сервиса "Контур.Фокус"). Объём инвестиций в её создание составил свыше 120 млн рублей, следует из материалов дела. Как рассказал "ДП" гендиректор "Ново ягоды" Дмитрий Литовский, компания использует технологию, сочетающую использование открытого и закрытого грунта для выращивания малины, клубники и ежевики, и продаёт в год около 200 тонн продукции федеральным ретейлерам. "У нас есть дополнительные участки земли, сейчас мы рассматриваем вопрос о расширении бизнеса", — говорит Дмитрий Литовский.
Финансовый управляющий просил суд признать сделки по продаже земли недействительными и применить последствия недействительности. По его мнению, была реализована схема по выводу активов Вячеслава Лейбмана путём создания видимости продажи спорных участков по рыночной стоимости. Сам же Лейбман являлся деловым партнёром Сергея Надиманца и Олега Тарасова, говорил в суде истец.
В ходе процесса покупатели спорной недвижимости просили отказать финансовому управляющему в удовлетворении его требований.
Суд усмотрел нарушения при продаже земли Вячеславом Лейбманом. Например, на момент совершения этих сделок он уже обладал признаками неплатёжеспособности. Так, он задолжал основателю ПАО "Группа ЛСР" и миллиардеру Андрею Молчанову $1 млн, были у него на тот момент и другие долги. Сделки были проведены при наличии у Вячеслава Лейбмана признаков банкротства, резюмировал суд и расценил действия предпринимателя как недобросовестные, направленные на сокрытие имущества.
В свою очередь, по мнению суда, ответчики исходя из обстоятельств дела могли и должны были осознавать, что Вячеслав Лейбман, продавая участки, действует недобросовестно, что его действия приведут к причинению вреда кредиторам.
В итоге арбитраж признал сделки недействительными. Но вместо обязания ответчиков вернуть землю в конкурсную массу должника взыскал с Сергея Надиманца и Олега Тарасова более 20 млн рублей — стоимость земли на момент её продажи. К слову, судебная экспертиза подтвердила рыночность цены актива.
Нетипичное применение последствий недействительности сделки — так оценивает решение суда управляющий партнёр IMPRAVO Максим Борисов. "Это редкий подход, таких решений практически не встречается в судебной практике", — говорит он.
"Суд посчитал, что значительное увеличение стоимости участка из–за действий нового собственника и использование участка для ведения бизнеса — это случай, когда возврат самого имущества в конкурсную массу невозможен, — поясняет адвокат юридической компании “Иммунитет” Александр Белов. — Классические случаи невозможности возврата — это или физическое уничтожение вещи (например, автомобиль сгорел), или утрата вещи (ответчик не обладает вещью, например из–за отчуждения третьему лицу)".
В данном же деле суд применил критерий функциональной невозможности: участок вовлечён в бизнес–процессы и "выдернуть" его из бизнеса невозможно. И отметил, что нет оснований отбирать у ответчиков участок, сильно подорожавший благодаря их усилиям.
Подобный подход не очень распространён в практике. Суд вполне может решить вернуть имущество, даже если ответчик в него вложился. Тем более в ситуации, когда действия ответчика признаны судом недобросовестными. Необычно, что суд учёл интерес ответчиков, осознававших недобросовестность должника, обращает внимание Александр Белов.
Вместе с тем такой подход позволяет достигать двух ключевых целей: восстановить права кредиторов и предотвратить ущерб для бизнеса, использующего спорное имущество. "Возврат участков в конкурсную массу мог бы нарушить производственные процессы. Суд фактически продемонстрировал, что цель оспаривания в банкротстве — восстановить права кредиторов, а не покарать недобросовестного контрагента, обобрав его до нитки, чтоб неповадно было", — рассуждает адвокат.
По мнению Максима Борисова, кейс Вячеслава Лейбмана интересен нестандартным подходом к последствиям недействительности сделки. "Хотя подобные решения редки, они отражают тенденцию к гибкому применению норм банкротного права, — подчёркивает эксперт. — Шансы на отмену решения есть, но вышестоящие суды могут поддержать первую инстанцию, если сочтут его справедливым. И сформируется правило ещё более гибкого подхода к подобного рода делам".
