Чтобы понаблюдать за уничтожением санкционных продуктов, десяткам журналистов пришлось исследовать вдоль и поперек весь аэропорт Пулково в поисках места сожжения, а потом ждать несколько часов, когда запрещенную еду привезут на казнь.
В первый день вступления в силу президентского закона об уничтожении санкционных продуктов по всей стране организовали показательные "казни" еды. Не обошел этот пир духа и Петербург. Поначалу петербургская таможня объявила о том, что сожжение продуктов будет происходить в Пулково, но потом решение отменила. В итоге большинство журналистов узнали об акции случайно от своих коллег, потому что не получили пресс-релиза.
Пресс-секретари таможни и Роспотребнадзора просто не брали телефоны, никто не знал, где именно будет происходит сырная казнь. Приезжавшие в аэропорт журналисты приставали к работникам с вопросом "Где тут сыр сжигают?", но в ответ лишь получали удивленные лица. Многие корреспонденты потратили 5,5 часов, чтобы найти заветное место. Надо отдать должное пресс-службе аэропорта, которая отработала на отлично. Сотрудники по всему Пулково собирали блуждавших в поисках сыра журналистов и за руку отводили на место.
Однако, когда сотрудники СМИ находили место казни заявленных 500 кг сыра и 215 кг мяса, оказывалось, что к ней ничего не готово. Представитель таможни несколько раз говорила, что мероприятие переносится еще на час, на полчаса и так далее. По ее словам, около половины четвертого фура с санкционной едой выехала из Морского порта, и когда в половину шестого машина все еще не приехала, журналисты стали смеяться, что за это время самолет успел довезти российских туристов до Анталии, а фура не может доехать по питерским пробкам.
В ожидании шоу, а никак иначе акцию по сожжению большинство собравшихся и не воспринимали, три десятка журналистов возмущались, что в России даже продукты нормально сжечь не могут. Масла в огонь подлила утка о якобы сломавшейся печи, но эту провокацию быстро опровергли.
Шуток стало больше, когда вместо фуры в Пулково в сопровождении кортежа приехала полупустая газель. Прессе объяснили, что печка имеет не очень большую пропускную способность, поэтому продукты доставляют партиями, а не все сразу.
Уничтожение продуктов по идее должно производиться для красивой картинки, которую в прайм-тайм покажут россиянам по центральным каналам. В ожидании начала журналисты гадали, как именно это будет происходить. Правы оказались те, кто говорил, что "на самом деле мы ничего не увидим". Вместо специальных печей, о поставках которых заявил накануне Минсельхоз, перед взорами собравшихся предстала газовая установка с приделанным мусорным контейнером, где все и сжигалось. Вид печки был совсем непрезентабельным, да и рассмотреть очищающий огонь, уничтожающий запрещенку, через узенькую щель в баке было невозможно.
Сами продукты, показанные только после просьб операторов, оказались просроченными. Сроки годности латвийской пармской ветчины, колбас и немецкого сыра истекли зимой и в конце июля. Запах от них был соответствующий. Якобы это связанно с тем, что продукты были изъяты еще в декабре прошлого года и лежали на складах в порту, пока шли судебные разбирательства. "Но благодаря новому закону их можно уничтожить быстрее", — рассказали сотрудник Роспотребнадзора. Однако многие не поверили объяснениям, решив, что свежие продукты либо съедят, либо они окольными путями попадут в элитные рестораны Петербурга.
Когда килограммовые брикеты сыра и упаковки пармской ветчины полетели в печь, многие порадовались тому, что успели поесть во время ожидания. Перед тем как бросить еду в огонь, ей зачитали приговор. Мол, данная пища не проходит санитарные нормы, да к тому же завезена из вражеской страны. Вынесение вердикта еда слушала молча, а вот журналисты готовы были смахивать слезы. В магазинах товары такого качества найти сейчас уже невозможно, так что на уничтожение пусть и просроченной еды все смотрели с нескрываемой грустью.
На фото: Уничтожение санкционных продуктов в Пулково
В отличие от сотрудников Роспотребнадзора, которые на вопрос о своем личном отношении к происходящему начали говорить, что просто исполняют закон. "Я вас не про закон спрашиваю, а про личное отношение. Некоторые люди в России голодают, а вы тонны еды отправляете в печь", — задала неудобный вопрос журналистка одного из телеканалов. Внятного ответа на справедливую претензию получить так и не удалось. Зато журналисты узнали, что для уничтожения продуктов тратится довольно много энергии, что делает процесс довольно дорогостоящим. На сжигание 200 кг еды требуется около полутонны топлива.
В отличие от других регионов страны, где запрещенные продукты сжигали огромных кострах, давили катком и смешивали с землей, в Петербурге шоу вышло на уровне средних российских сериалов. Возможно, в будущем петербургские таможенники получат другие печи, где во всех деталях покажут уничтожение трудов европейских фермеров. Правда, в городе, который пережил блокаду и где люди буквально умирали за еду, показывать такое — это почти преступление.
