Проект развития Конюшенного ведомства доработают к осени

В каком состоянии вам как архитектору досталось здание Конюшенного ведомства?

— Когда мы только приступали к работе, его вид, конечно, был немного пугающим. Сейчас мусор убрали, конструкции расчистили, ведётся обследование здания и ситуация уже не кажется такой устрашающей, хотя проблемные участки есть. Кое-где наблюдается серьёзное отклонение стены от вертикали, трещины и так далее. К счастью, разбирать исторические конструкции не придётся: мы умеем работать без этого. Достаточно вспомнить Восточное крыло Главного штаба, где ряд стен отклонялись от вертикали более чем на 20 см, но сейчас всё стоит и прекрасно работает.

Как получилось, что вы взялись за этот, по-видимому, непростой проект?

— Наверное, заказчик выбирал из нескольких вариантов. И в итоге предложил заняться этим проектом нашему бюро. Для меня прежде всего было важно, подойдёт ли для объекта предложенная функция. Потому что, только когда ты понимаешь, что сможешь идеологически и практически реализовать то, что тебе предлагается, ты и берёшься за такую работу.

Когда я понял, что программа, предлагаемая заказчиком, плюс-минус соответствует Конюшенному ведомству в том его виде, который мы имеем, я согласился.

Вам идеологически близка выбранная функция?

— Функция должна быть идеологически близка не мне, а памятнику. Прежде, когда речь шла о создании в Конюшенном ведомстве музея, у меня было очень тяжёлое чувство. Я размышлял о том, что здесь вообще можно разместить. Прекрасно знаю, что такое музейное пространство. "Студия 44" приспособила под музей Восточное крыло Главного штаба. И мы отлично понимали, что сделать в Конюшенном ведомстве музей, особенно музей современного искусства, не получится по многим причинам. Мы даже когда-то с Михаилом Борисовичем (Пиотровским — директором Эрмитажа. — Ред.) это обсуждали.

Он хотел включить это здание в Эрмитаж?

— Было такое, но он отказался. Я думаю, по многим причинам. Во-первых, чисто технологически это невозможно: музей — это сложная функция, она требует много изолированных светлых помещений, требует разгрузки больших экспонатов, серьёзных условий для их хранения и так далее. Существующие пространства Конюшенного ведомства не дают возможности всё это сделать. Для этого нужно "разгромить" весь памятник.

Продукты для ресторанов, наверное, тоже надо как-то привозить.

— Это легче, но и с этим будет целая проблема, я говорил об этом на Совете по наследию.

Раньше привозили фураж для лошадей, а в наши дни появилось больше возможностей.

— Если бы мне предложили приспособить здание обратно под конюшню на 200 стойл, я бы согласился.

Сколько будет стоить реализация вашего проекта?

— Этого я не могу сказать, но важно не дешевле или дороже, а то, какая функция реализуется. За создание здесь музея, молодёжного спортивного центра или образовательного комплекса я бы не взялся, даже если бы деньги под это сошли с небес.

Как вы считаете, выбранная вами концепция жизнеспособна, она окупится?

— Я не заказчик и не считаю бизнес-план. Но, наверное, если инвестор принял эту компромиссную идеологию, какие-то вопросы окупаемости им продуманы.

Какая площадь будет отведена под рестораны и под другие функции?

— 40% ресторанов и 60% других общественных функций. Под общепит мы рассчитали 4,3 тыс. м2. Оставшиеся площади — это зоны отдыха, концертные площадки, ивент-пространство, а также специальные функции. В правом крыле на втором этаже будет магазин по типу "Подписных изданий", в левом — выставочные пространства.

С магазином уже договорились?

— Мои заказчики — серьёзные люди, они договорятся.

Конюшенное ведомство будет работать на горожан или на туристов?

— Я бы не разделял. Если вы знакомы с социологией, то, наверное, знаете, что добрая половина дневного населения на Невском — это горожане, приехавшие из других районов, из Купчино, скажем, или из Весёлого посёлка. Внутренний туризм в нашем городе — значимая часть туризма, и это сотни тысяч человек.

Одно крыло вы предлагаете сделать молодёжным, а другое — семейным. Молодёжное — это как бары на Думской улице?

— Это не мы предлагаем, а заказчик. Как на Думской улице точно не получится, поскольку таких замкнутых баров со "специфическими программами" там никак не сделать. Суть в том, что в левой части будет больше так называемых гастрономических улиц, кафе там будут более дешёвые и простые. Более того, значительные пространства в этой части выделяются под концерты и событийную программу. В правой части располагаются семейные рестораны с упором на отдых с детьми.

Первый проект, разработанный для Конюшенного ведомства, предполагал разделение его галерей по вертикали на апартаменты. Ваш проект, как могло показаться на первый взгляд, предполагает разделение по горизонтали на зоны общественного питания.

— Нет, мы ничего не разделяем, это будет единое пространство, в середине которого как бы плавают такие небольшие павильончики, где, собственно говоря, готовят. На их крышу можно будет подняться и спокойно поесть.

Боковые дворы предполагается накрыть атриумами, хотя, например, в Новой Голландии обошлись без этого. Почему вы к этому пришли?

— Всё-таки в открытых дворах большую часть года много времени не просидишь, а мы хотим, чтобы это была всесезонная история. Чтобы и зимой, и летом там толпился народ. Поэтому мы перекрываем, наверное, ну, треть внутреннего пространства, два маленьких двора. Центральный оставляем открытым. Мы делаем так, что конструкции атриумов не опираются на памятник. Если вдруг такая идея не приживётся — можно всю эту конструкцию разобрать и увезти.

Это будет похоже на атриум Гостиного двора в Москве?

— Нет, там совсем другое, там довольно тяжёлая конструкция. Если искать аналоги, это ближе к Большому двору Британского музея, только в более скромных масштабах, или к куполу филармонии "Зарядья".

Будет ли подземная стоянка?

— Нет.

А где тогда ставить машину?

— Практика функционирования такого рода комплексов показывает, что почти никто на машине сюда не приезжает. На Конюшенной площади есть какая-то городская стоянка, но она никак не связана с нашим комплексом. Мы считаем, что абсолютное большинство посетителей будут приходить пешком или приезжать на метро, такси и на других видах общественного транспорта.

Мы хотим стать одним из центров притяжения в исторической части города: у нас корпус Бенуа, Русский музей и Спас на Крови с одной стороны, Мраморный дворец — с другой, ещё Строгановский дворец, оба Эрмитажа и так далее. А в наших музеях с едой сложности. Вообще ни посидеть, ни поговорить после посещения музея.

Нужен ли новый мост через Мойку напротив ворот, которые исторически были главным входом в Конюшенное ведомство?

— Это не обсуждается, потому что для строительства моста требуется разборка набережной, а это однозначно запрещено.

Но к Новой Голландии построили новый мост.

— Да, там построили мостик и назвали его временным. Но историческая значимость набережной Мойки несопоставима.

Сколько времени вам потребуется, чтобы завершить проектирование?

— В июле мы надеемся представить уже полностью готовый проект в комитет по охране памятников на согласование. Ну, или, скажем так, в конце лета.