КГИОП не хочет уступать свои полномочия Арбитражному суду и пытается оспорить прецедентное решение о сносе Мясокомбината им. Кирова на Московском шоссе при помощи общественной поддержки.
Скандал вокруг сноса дымовой трубы ТЭЦ исторического Мясокомбината им. Кирова переместился из зала суда в интернет. На сайте КГИОП обнародована сводка предложений, поступивших при обсуждении судебной экспертизы, которая не понравилась представителям комитета. Зарегистрировано 75 писем, практически все — в поддержку позиции комитета (и соответственно, против экспертизы).
Гражданам были даны единообразные ответы: "КГИОП выражает согласие с мнением автора. Мнение автора предложения содержит убедительную аргументацию и будет учтено при принятии решения о целесообразности включения в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации зданий под литерами АЖ, АЕ, АИ и ограды".
Трубное дело
История вопроса такова. В феврале 2022 года КГИОП обратился в суд с требованием к ООО "Интергрупп" восстановить демонтированную дымовую трубу ТЭЦ на Московском шоссе, 13, лит. ВМ. Эта ТЭЦ относится к ансамблю Мясокомбината им. Кирова, построенного в Ленинграде в годы первой пятилетки — здания были заложены в 1931 году. Хотя территория комбината в последние годы застраивается жильём, ТЭЦ и ещё несколько построек (три здания и ограда) охраняются как временно выявленные памятники архитектуры.
Несмотря на охранный статус, некоторое время назад труба ТЭЦ была снесена, что и послужило причиной иска. Но компания "Интергрупп" подала встречные исковые требования — установить факт утраты признаков объекта культурного наследия и обязать КГИОП принять решение об отказе во включении его в реестр памятников. То есть фактически о снятии мясокомбината с охраны. Для подтверждения этой позиции была подготовлена судебная экспертиза, о которой говорилось выше. Стоимость её, по материалам заседаний, составила 450 тыс. рублей.
В октябре нынешнего года суд удовлетворил требование о восстановлении трубы, но признал незаконным бездействие КГИОП, "выразившееся в длительном непринятии решения" о включении или невключении построек мясокомбината в реестр. Комитет обязали опубликовать на своём сайте заключение судебной экспертизы (что и было впоследствии сделано) и на её основании принять решение по комбинату (на самом деле выполнить решение, уже принятое судом). Во–первых, о включении теплоэлектроцентрали в реестр памятников. Во–вторых — об отказе во включении в этот реестр главного производственного корпуса, завода переработки скота, завода технических фабрикатов и корпуса предубойного содержания скота.
Такой исход, похоже, не устроил ни одну из сторон. Комитету, очевидно не понравилось, что суд решил за чиновников, какие здания достойны охраны, а какие нет. То есть их полномочия и влияние как будто бы поставлены под сомнение. "Интергрупп" же, скорее всего, трубу восстанавливать не заинтересован. На днях арбитраж зарегистрировал апелляционные жалобы, поступившие от КГИОП и от "Интергрупп". Заседание назначено на январь 2024 года.
Пишите письма
“
"Судебная экспертиза не является государственной историко–культурной экспертизой, и на основании её выводов КГИОП не уполномочен принимать решение о включении либо об отказе во включении объекта в реестр памятников, в том числе не проведя установленные законом процедуры общественного обсуждения и получения заключения экспертного совета", — сообщила "ДП" пресс–секретарь КГИОП Ксения Черепанова.
Ранее в комитете также отмечали, что не согласны с выводами экспертизы — поскольку в исследовании не учтены выводы предыдущих исследований того же комплекса мясокомбината. В том числе экспертизы, проведённой несколько лет назад искусствоведом Маргаритой Штиглиц.
"При огромном уважении к судебной власти КГИОП категорически не согласен с решением Арбитражного суда города Санкт–Петербурга и Ленинградской области от 13.10.2023 об обязании комитета принять решение об отказе во включении в Реестр комплекса зданий Мясокомбината им. С. М. Кирова и будет оспаривать его в Тринадцатом арбитражном апелляционном суде", — отмечали в комитете. Тогда же чиновники обратились к общественности с призывом активно участвовать в обсуждении заключения эксперта.
В движении "Живой город" усмотрели в такой позиции некоторое лицемерие. Поскольку в случае с другим нашумевшим объектом, которому угрожает снос, — НИИ бумаги у площади Мужества — в КГИОП не согласились с мнением той же исследовательницы Штиглиц (а также и других экспертов) о ценности здания. В результате зданию НИИ комитет отказал в статусе памятника.
Градозащитники считают, что и постройки мясокомбината, и ВНИИБ одинаково заслуживают того, чтобы быть под охраной. Активисты задаются вопросами: в чём причина разницы в подходах и не идёт ли речь о том, что в одних случаях (гипотетически) могут быть какие–то договорённости с застройщиком, а в других — нет?
Что же касается общественного обсуждения — какого–то особого значения, по мнению экспертов, оно, скорее всего, иметь не будет. Хотя, заметим, заключение может быть представлено в следующее судебное заседание.
Опасное превышение
Обязав КГИОП принять решение о включении в реестр одного из объектов и об отказе во включении в реестр других, суд тем самым вторгся в сферу полномочий государственного органа, отметила в комментарии "ДП" заместитель гендиректора юридической компании 4R Group Екатерина Смирнова. Одновременно суд обязал КГИОП разместить на официальном сайте заключение историко–культурной экспертизы, полученное в ходе рассмотрения дела, для общественного обсуждения.
"Между тем при наличии уже принятого решения о включении (отказе во включении) это общественное обсуждение фактически становится лишь формальностью", — считает эксперт.
Юрист Павел Шапчиц в комментарии "ДП" также отметил, что, по его мнению, суд грубо вышел за пределы своей компетенции и вторгся в компетенцию исполнительных органов государственной власти. Суд может обязать исполнительный орган власти рассмотреть вопрос о включении объекта в перечень выявленных (так как это прямо предусмотрено законом), но не может предвосхищать решение исполнительного органа, даже если суду всё очевидно и имеются неоспоримые экспертизы. Решение исполнительного органа — это его усмотрение, или дискреция. Это усмотрение может оказаться законным или незаконным, но суд может осуществлять такую проверку только постфактум.
Обязать исполнительный орган что–то сделать или не делать суд может лишь в тех пределах, в каких это необходимо для исполнения судебного решения по конкретному делу о конкретном решении.
"В случае с включением или невключением в перечень выявленных объектов судебное вмешательство арбитражного суда особо выпукло, поскольку такие распоряжения КГИОП имеют нормативный характер. То есть суд вторгся не просто в функции КГИОП, а в нормотворческие функции. Суд может выступать в роли только “негативного законодателя”, меняющего нормативную систему путём признания отдельных норм недействующими. Но “позитивным законодателем” суд быть не может", — говорит Шапчиц.
По его словам, ранее похожая история произошла с Баболовским парком, в котором хотели построить коттеджный посёлок. Там решения четырёх инстанций арбитражного суда и исполнительные листы судебных приставов ни к чему не привели. Задание на разработку проектной документации, которое было выдано КГИОП под таким давлением, всё равно в итоге было признано незаконным судом общей юрисдикции по иску граждан. Проект строительства так и не был реализован.
Если в случае с мясокомбинатом согласование всё–таки будет выдано, его можно будет оспорить аналогичным образом. Например, в суд смогут обратиться те самые 75 человек, подавшие предложения к историко–культурной экспертизе.
