Снова закинул невод: Михаил Бобров вернул контроль над своими рыбными активами

Бывший совладелец обанкротившейся группы "Балтийский берег" Михаил Бобров возвращается в бизнес. Он стал бенефициаром двух активов по переработке и разведению рыбы, ранее перешедших Сбербанку.

В апреле Михаил Бобров (№ 126 в Рейтинге миллиардеров "ДП" — 2016, после этого в рейтинг не попадал) стал владельцем ООО "СБК КЗМ Плюс", которое в свою очередь является единственным собственником петербургского ООО "Торговый дом “Балтийский берег”", говорится в данных СПАРК.
Чуть ранее бизнесмен стал бенефициаром мурманского ООО "Русский лосось". В марте 2023 года эта компания перешла в собственность ООО "Биоресурс", которым в свою очередь владеют сам предприниматель (51%), москвич Илья Горбатский (24,63%), председатель Коллегии адвокатов города Москвы "Меклер и партнёры" Владимир Меклер и ещё несколько физлиц.
В течение последних лет петербургский и мурманский активы контролировали структуры Сбербанка: они перешли ему как кредитору в ходе банкротств. Весной 2022 года банк вышел из состава учредителей "Русского лосося", в апреле 2023–го — из ТД "Балтийский берег", вернув таким образом непрофильный актив прежним владельцам. Возможно, на условиях восстановления бизнеса и возврата займов, поскольку доли новых собственников находятся под обременением в пользу "Сбера".
Группа "Балтийский берег" владеет фабриками в Петербурге, деревне Пеники Ломоносовского района Ленобласти и в Вязьме, говорится на её сайте. На площадках производят рыбные консервы, салаты из морской капусты и морепродуктов, рыбные пасты и паштеты, имитированную икру и другое. По собственной оценке, компания ежегодно перерабатывает 70 тыс. тонн продукции и занимает 23% российского рынка. По данным открытых источников, производственными площадками на данный момент управляет ООО "ТД “Балтийский берег”".
В 2015 году положение холдинга ухудшилось настолько, что основное юридическое лицо — ЗАО "Балтийский берег" — инициировало в суде собственное банкротство.
В ходе разбирательств представитель компании пояснял: поводом для банкротства стал резкий рост рублёвой стоимости валютных кредитов, а также удорожание импортных товаров, необходимых для деятельности холдинга (курс доллара с ноября 2014–го по август 2015–го вырос на 45%). Финансовое положение ЗАО действительно ухудшалось: к сентябрю 2015 года его кредиторская задолженность превысила стоимость активов и достигла 9,7 млрд рублей. В 2016 году в компании ввели внешнее наблюдение, в 2017–м — конкурсное производство.
Однако на дальнейшем бизнесе "Балтийского берега" это банкротство не отразилось. Продукцию начало выпускать юридическое лицо со схожим названием — ООО "ТД “Балтийский берег”". Его владельцем стала структура Сбербанка — ООО "СБК КЗМ Плюс" (принадлежащее в свою очередь ООО "СБК Стекло" и ООО "СБК Проект"). В те годы компания не поясняла, как и почему ЗАО "Балтийский берег" передало имущество новому юрлицу, но опубликованные документы суда раскрывают некоторые подробности.
Так, компания "СБК КЗМ Плюс" в ходе банкротного процесса выкупила крупные долги холдинга у других кредиторов. По подсчётам "ДП", в разные годы ООО "СБК КЗМ Плюс" консолидировало долг Россельхозбанка (2,9 млрд), Сбербанка (2,1 млрд рублей), Энергомашбанка (250,4 млн), банка "Интеза" (309,8 млн) и Юникредит Банка (118 млн). Чуть позже компания также выкупила на торгах склад в Ленобласти, автопарк на 110 единиц, движимое имущество, дебиторскую задолженность (перед поставщиками) и товарные знаки, принадлежавшие обанкротившемуся ЗАО "Балтийский берег". Об этом свидетельствуют сообщения, опубликованные в Едином федеральном реестре сведений о банкротствах.
При этом сохранение бизнеса под руководством одного крупного кредитора вызвало недовольство других. В их число вошёл бизнесмен Яков Перкаль–Проворный: он пытался привлечь к субсидиарной ответственности по долгам материнского ЗАО как ООО "ТД “Балтийский берег”", так и "СБК КЗМ Плюс", заявляя, что весь бизнес перевели на другое юрлицо по договорам аренды и передачи прав на товарный знак. Представители другой стороны возражали: по их словам, имущество компании сдали в аренду, чтобы рассчитаться с кредиторами, а долги и вовсе выкупили у независимых кредиторов.
В дальнейшем рыбный бизнес, хотя и был непрофильным активом Сбербанка, стал набирать обороты. Так, выручка ООО "ТД “Балтийский берег”" выросла с 9,5 млрд рублей в 2020 году до 20,4 млрд в 2022–м. Чистая прибыль за этот же период увеличилась с 276 млн до 1,1 млрд рублей, говорится в данных СПАРК.
Добавим, что почти одновременно с банкротством ЗАО "Балтийский берег" в Мурманске потерпел фиаско другой бизнес холдинга. В компании "Русский лосось", которая вела деятельность на нескольких участках Баренцева моря, в 2015 году случился падёж рыбы, во многом из–за этого было инициировано дело о банкротстве и этой компании. Долг "Русского лосося" на тот момент оценивался в 5,1 млрд рублей, говорится в материалах дела. В 2018 году стороны подписали мировое соглашение. По словам источника "ДП", компания обязалась погасить 60% долга до конца 2023 года и 40% — до конца 2024–го, за исключением требований Федеральной налоговой службы (эти средства оплатили раньше). Контроль над ООО "Русский лосось" также установили структуры Сбербанка.
После этого состоялась попытка возродить компанию: так, в 2019 году "Русский лосось" провёл зарыбление в одной из бухт Баренцева моря — первое после банкротства. После этого компания начала генерировать выручку. В 2022 году этот показатель составил 7,6 млрд рублей, а чистая прибыль ООО "Русский лосось" достигла 5,1 млрд, говорится в "Контур.Фокус".

В полном согласии с банком

Самый главный вопрос: как именно Михаилу Боброву удалось вернуть контроль над своими предприятиями? В 2018 году он говорил, что у старых акционеров есть возможность в течение 5 лет выкупить назад 100% акций обеих компаний при соблюдении определённых условий. "И мы собираемся ею воспользоваться", — отмечал он (цитата по "Ъ"). Оперативно связаться с ним "ДП" не удалось. В "Балтийском береге" и в Сбербанке отказались от комментариев. Соответственно, чёткого ответа на вопрос, как Боброву удалось вернуть активы, пока нет.
Конечно, ни один банк не заинтересован в том, чтобы вместо работающего долга получить неработающее предприятие, поэтому после получения актива сразу начинается поиск покупателя, рассуждает директор департамента корпоративных финансов ИК "ИВА Партнерс" Артём Тузов. "Как это обычно бывает, лучше всех о реальной стоимости актива знает бывший собственник, и он может предложить цену за актив лучше конкурентов", — говорит эксперт.
По его мнению, скорее всего, никаких специальных условий Сбербанк бывшему собственнику не предлагал. "Наоборот, банк заработает на этой сделке больше, чем ожидалось", — полагает Артём Тузов. В целом, по его оценке, в 2021 году чистые активы "Русского лосося" были отрицательными. А вот ТД "Балтийский берег" с финансовой точки зрения выглядит достаточно крепкой компанией.
На практике действительно существует механизм условной защиты бизнеса от недружественных поглощений через его "очистку" сквозь призму банковских структур, подтверждает адвокат, эксперт по антикризисному управлению и банкротствам Арутюн Саркисян. Речь может идти в том числе о согласованной с банком покупке объекта на банкротных торгах или же о последующем выкупе у него актива, который остаётся в залоге.
В отдельных случаях банки могут использоваться как внешне независимые субъекты для контролируемой передачи активов (с использованием опционов, то есть права обратного выкупа в широком смысле). Но такой механизм чаще применяют небольшие кредитные организации, использовать его крупным и государственным банкам проблематично. В числе причин — невозможность юридически зафиксировать и реально обеспечить право преимущественного выкупа актива, забюрократизированность процессов, сложная система сдержек и противовесов.
"Попросту говоря, нет никаких гарантий, что актив, совершив “почётный круг”, вернётся в те же руки. Во время этого “пути” может случиться что угодно: либо появятся другие интересанты, либо ухудшится качество актива, либо бенефициар не сможет его поддерживать на нужном банку уровне", — поясняет Арутюн Саркисян.
По его предположению, в случае с "Балтийским берегом", вероятно, ни о каком опционе речь не шла: была запущена ординарная процедура взыскания задолженности и инициировано банкротство. То, что в результате этого актив оказался в руках одного из бенефициаров должника, не кажется странным. Если у банка нет претензий к учредителям и топ–менеджерам (например, уголовно–правовых или субсидиарной ответственности за доведение до банкротства), то есть причиной банкротства стали внешние обстоятельства, — последующая продажа активов таким лицам имеет под собой разумное основание. Особенно если в дополнение к этим активам идёт ещё определённая долговая нагрузка или социально значимые обязательства, полагает Арутюн Саркисян.
"Очевидно, именно такой бизнесмен знает специфику своего предприятия, его достоинства и недостатки, способен выстраивать конструктивный диалог с банком и кредиторами, а также в целом является понятным партнёром для банка", — добавляет он.
Можно предположить, что сделки условного возврата бизнеса были одной из частей реструктуризации задолженности в виде обратной продажи или опционных конструкций. Триггеров обычно несколько: это могут быть показатели прибыли, развитие дела о банкротстве (показатели реестра требований кредиторов), заключение важных контрактов или решение каких–то давних проблем (например, урегулирование требований с каким–либо кредитором, снятие долговой нагрузки на компанию). Если кратко, собственник обычно умеет управлять бизнесом лучше, чем банк–кредитор, поэтому операционное управление ему могут оставить. Если он покажет какую–то динамику восстановления платёжеспособности — передать обратно. С учётом того, что доли обременены залогом в пользу Сбербанка, говорить о полной свободе распоряжения активом нельзя. И хотя по умолчанию в соответствии с законодательством решения по вопросам компетенции общего собрания участников принимаются залогодержателем, далеко не всегда банки этим пользуются. Более распространённым способом является получение согласия кредиторов на те или иные сделки или корпоративные действия. В целом кредитные организации неплохо умеют временно сохранять бизнес в целях последующей продажи. Обычно срок, когда участником бизнеса является банк, составляет не более полутора лет.
Елена Менде
адвокат Балтийской коллегии адвокатов имени А. Собчака
На рынке для отечественных производителей рыбы сложилась не самая благоприятная ситуация. Наш бизнес сезонный: кормим рыбу с мая по сентябрь, поднимаем и реализуем с ноября по февраль. В 2022 году закупка импортных кормов пришлась на пик роста курса валют, отчего себестоимость к началу реализации получилась почти космической. И часто приходилось фиксировать прибыль "на низах". Но многие переработчики проголосовали рублём и в связи с низким курсом доллара летом–осенью почти полностью переориентировались на закупки импортной рыбы, которая хоть и хуже по качеству, зато вышла очень дешёвой.
Алексей Горид
собственник ООО "Рыбхоз Гонганалицкое", компании по выращиванию форели
Сделка, видимо, более сложная, чем может показаться на первый взгляд. Предполагаю, что структурирована с учётом имеющейся кредитной нагрузки (и не только перед Сбербанком), перспектив её обслуживания, результатов деятельности группы компаний. Сейчас банки стараются максимально дистанцироваться от понятия "лицо, имеющее право давать обществу обязательные для него указания" для минимизации рисков субординации, взыскания убытков или привлечения к субсидиарной ответственности, если наступит банкротство такого общества. Но в ЕГРЮЛ отражена информация о залоге долей в уставном капитале, в связи с чем предполагаю, что стороны могли договориться, например, о негласном предварительном согласовании корпоративных решений.
Татьяна Грушко
директор по развитию бюро юридических стратегий Legal to Business