Передача бизнес-активов наследникам становится всё более и более актуальной темой. Плюсы и минусы новых юридических способов завещать свою компанию или корпорацию родным и близким подробно разобрали участники круглого стола "Наследование бизнеса", прошедшего в пресс-центре "Делового Петербурга".
Как показала дискуссия экспертов, с одной стороны, сегодня российским законодательством не установлена чёткая процедура наследования бизнеса, которая бы позволила не дробить его, продавать или передавать в управление, а гарантированно сохранить целостность и продолжить развивать. С другой стороны, в последние годы появились новые юридические механизмы, которые призваны серьёзно облегчить процедуры, связанные с наследованием долей в компаниях. И практика их использования уже начинает активно нарабатываться.
"Изменения, произошедшие в российском законодательстве в последние годы, серьёзно расширили возможности собственников бизнеса, — отметила президент Нотариальной палаты Санкт-Петербурга Мария Терехова. — Сперва появилась возможность учреждения наследственного фонда, затем — личного фонда, который начинает работать уже при жизни владельца или совладельца корпорации. Правда, в последнем случае существует имущественный ценз. Если человек при жизни хочет учредить такой личный фонд, то минимально должен внести в него 100 млн рублей. Не все предприниматели могут позволить себе изъять из оборота такую сумму".
Как отдельно подчеркнула Мария Терехова, в Петербурге пока нет ни одного завещания, по которому был бы учреждён наследственный фонд. Хотя в целом по России их число уже достигло отметки 500 экземпляров. Причина, по её словам, в высокой правовой грамотности петербуржцев, которые полагают слишком высокими юридические риски данного механизма. А потому в подавляющем большинстве случаев пока продолжают ограничиваться традиционными завещаниями.
"Наследственный фонд всегда был хорошей идеей, но никогда не был хорошей практической конструкцией, — согласился руководитель практики корпоративного права и банкротства Versus.legal Олег Ганюшин. — Именно поэтому личные фонды, эффективность которых тестируется при жизни, вызывают гораздо больший интерес. К сожалению, в нашей российской юрисдикции они продолжают проигрывать завещаниям, в которых назначается доверительный управляющий бизнесом, а то и несколько управляющих, если речь идёт про несколько компаний из совершенно разных сфер. Гораздо лучше с этим дела обстоят в некоторых иностранных юрисдикциях, например в Панаме или ОАЭ".
"В той же Швейцарии, как в ряде других западных юрисдикций, есть возможность прописать целые семейные конституции, которые чётко регламентируют, кто и как из наследников может управлять семейной корпорацией, вплоть до требований к тому, какого вероисповедания они должны при этом придерживаться, — рассказала совладелец ООО "Максидом" Мария Евневич. — Но риски в этих западных юрисдикциях для собственников российского бизнеса стали теперь крайне высоки, а в российском правовом поле так структурировать процессы наследования невозможно. Поэтому главное — это отношения внутри семьи. Если ты владелец бизнеса, который хочет создать династическую историю, ты должен так воспитать детей, чтобы они разделяли твои ценности и идеи. И чтобы не страшно было передать им в наследство дело всей своей жизни".
