Петербург только что упустил шанс (пусть и гипотетический) получить два новых интересных ансамбля в историческом центре. Это главный архитектурный итог года. Хотя политические предпосылки для взлёта зодчества налицо, оно почему–то не взлетает.
Империи или, шире, государства с ярко выраженной вертикалью власти, как правило, оставляют архитектурный след в виде впечатляющих ансамблей. По этой логике у нас сейчас должен быть расцвет монументального зодчества, но его почему–то нет. Цари завещали нам площади и набережные, генеральные секретари — сталинскую застройку Московского проспекта, а что же президенты?
Можно вспомнить новый морской фасад — ЗСД, стадион, "Лахта Центр". Стоит отметить при этом, что первые два объекта были предусмотрены ещё советскими планами. А также что центральная часть этого фасада, где скоростной диаметр отступает вглубь Васильевского острова, пока проваливается — как в прямом смысле (северная часть ещё не намыта), так и в переносном (южная по фронту ещё не застроена, а к тому, что возведено в глубине участка, есть вопросы).
В центре города или в непосредственной близости от него периодически освобождаются и застраиваются довольно крупные территории. Но ни одна из них не становится архитектурной достопримечательностью ни сама по себе, ни в контексте окружающей застройки. Реновируется огромный серый пояс, порой совсем близко подступающий к центру, как бывший грузовой двор станции Московская–Товарная, на месте которого вырос жилой квартал. Самым, пожалуй, замечательным примером новой ансамблевой застройки в центре города мог бы стать проект "Набережной Европы", но он начал переосмысливаться ещё на этапе конкурсов (когда театр задумали строить по отдельному проекту) и в итоге вовсе был отменён.
Нереализованное — значит потерянное
Читайте также:
Рейтинги ДП
Архитектурный рейтинг "ДП" — 2022
Минувший год как никакой другой оказался богатым на упущенные возможности. Решение разбить на Тучковом буяне парк, который мог бы в идеале создать ансамбль (для этого у него так много: прекрасное окружение — от Петропавловской крепости и Биржи до Князь–Владимирского собора, — которому нужно было просто не мешать), оказалось обыкновенным предвыборным обещанием.
А застраивающиеся сейчас одновременно два участка на северном берегу Карповки по сторонам Каменноостровского проспекта могли бы теоретически быть реализованы по единому проекту и стать уникальным примером современного ансамбля в историческом центре — как площади на берегу реки Фонтанки у Московского проспекта, Гороховой и улицы Ломоносова. Но не стали.
Архитектор Павел Никонов в комментарии "ДП" отметил, что понятие "ансамбль" ныне встречается только в охранном законодательстве, но в собственно градостроительных законах, в том числе в Градкодексе, его не сыщешь. В этом есть некий парадокс. Зодчий считает, что ансамбли стоило бы внести в Градостроительный кодекс — как часть глобального переосмысления этого документа.
Исторически Петербург, "несмотря на свои масштабы, громадное число частных домовладельцев с их разнонаправленными интересами и вкусами, в целом как объект архитектурно–градостроительного образования во многом оставался под контролем единого хозяина, и этим хозяином был не кто иной, как сам император. Именно это единоначалие не просто позволяло создавать градостроительные ансамбли, но их создание и было естественным для него решением", рассуждает Никонов.
По его словам, принцип этот сохранялся и в советское время. В том числе после постановления о борьбе с архитектурными излишествам 1956 года — правда, тогда вместо архитектурных ансамблей стали появляться скорее градостроительные, в виде отдельных кварталов и микрорайонов (но задача создания ансамбля оставалась на первом месте).
Однако после 1991 года "единоначалие градостроительного планирования рухнуло — в системе современного строительного законодательства ему просто нет места". Сейчас формирование застройки — вопрос сугубо частной инициативы, и "при таком положении дел можно надеяться лишь на случайное формирование ансамблей, как, например, они имеют место в улочках средневековых городов Европы, где их никто, конечно, не создавал, но они всё же сами собой сложились", говорит Никонов.
"Александр I, Екатерина II и Николай I, без всяких сомнений, гораздо лучше разбирались в вопросах архитектуры, чем, например, Владимир Путин, Леонид Брежнев или Борис Ельцин. Это даже не подлежит обсуждению, это очевидно из их высказываний и из их деятельности", — поделился наблюдениями с "ДП" архитектор Александр Кицула. Он отметил, что "у нас не случайно основные произведения архитектуры появляются в единовластных режимах и, как правило, они связаны с личностями монархов".
Мэтры против юристов
С его точки зрения, для появления новых архитектурных ансамблей необходим общественный запрос, идеология, которую формируют не архитекторы, а общество и власть. При этом, по мнению эксперта, масскультура не способна сформировать ансамблевый подход в архитектуре, поскольку общий культурный уровень для этого недостаточный. Архитектор сослался на советский опыт, когда застройка во многом регулировалась градсоветами.
"Когда в советское время избранные архитектурные мэтры решали, что можно делать, а что нельзя, по сути дела без всяких законов, это было лучше, чем нынешняя система, где есть куча всяких законов, написанных юристами, которые плохо себе представляют, что такое градостроительство и что такое архитектура. Но они эти законы пишут, а мы их вынуждены все выполнять", — добавил Александр Кицула.
Сегодня слово "ансамбль" практически перестало употребляться в профессиональной архитектурной дискуссии (его используют в основном градозащитники и журналисты). Строятся всевозможные комплексы (жилые, многофункциональные, и т. д.), но комплекс — это ещё не ансамбль. Поскольку понятие ансамбля подразумевает прежде всего художественную ценность застройки как элемента городской ткани. Так же и термин "комплексное освоение территории".
"Под КОТ подразумевают, что там, где вы построили жилой дом, надо построить ещё и детский садик, а также выполнить благоустройство. С вероятностью 99% никакого ансамбля там не будет", — говорит архитектор. "Ансамбль — это не только единое градостроительное решение, но и единое архитектурное решение. Всё должно быть соединено, то есть выполнено одной рукой. Сейчас этим заниматься боятся. Во–первых, это трудно. Во–вторых, это занимает много времени", — добавил Кицула.
