Аплодисменты певцам: в Михайловском вручают "Онегина"

"ДП" поговорил с генеральным директором события Игорем Тарасовым о том, почему сейчас о постановщиках говорят больше, чем об артистах, каковы шансы оперы в конкуренции с балетом и какие коллаборации могут приносить деньги.

"Онегин" вручается в пятый раз. Получается, что до этого большой оперной премии в России не было?

— Случилось так, что опера стала прерогативой постановщиков. Внимание с певца сместилось на режиссёра. Интерес к опере тоже стал глобально уходить. Его стали поддерживать за счёт визуализации, за счёт всяческих режиссёрских кунштюков, 3D–декораций, переделывания сюжета, концептуализма и так далее. Но если взять оперу и разъять на составляющие, то мы должны согласиться с тем, что без певца её просто не будет. Это будет драматический театр или музыкальный. Или исполнение симфонии. Или визуальное искусство. Но не опера.

При этом почему–то об оперных певцах говорят очень мало. Нам с моими друзьями и партнёрами очень захотелось если не деньгами, то хотя бы известностью как–то компенсировать такую несправедливость. Главное, чего мы хотим, — чтобы публика аплодировала оперным певцам. Они этого заслуживают.

Оперные премии в России были и до нас. Но они обычно отмечают только ярчайших звезд в нашей профессии, самых великих. А мы пытаемся понять, что происходит в жизни оперного театра России глобально.

Именно поэтому у вас нет номинации для режиссёров и постановщиков?

— Может быть, когда–то она появится. К сожалению, слишком многие режиссёры видят свою функцию в том, чтобы в лучшем случае выразить свой взгляд на какую–нибудь проблему, а в худшем — сделать так, как до них не было. Совершенно не сообразуясь с тем, что написал композитор. В результате страдает оперное искусство.

То есть современные европейские ультрамодерновые постановки вам не нравятся?

— Это может нравиться только в том случае, если логично совмещено с сюжетом. Конечно, допустим перенос действия во времени, почему нет? Пусть это будет не Средневековье, а современность. Но только если сохранены взаимоотношения между героями, не сдвинуты главные смысловые акценты. К тому же сейчас очень много драматических режиссёров ставят оперу. А это вообще другая профессия!

Но ведь есть удачные примеры. Те же постановки Лилианы Кавани в Михайловском театре. А она вообще кинорежиссёр.

— Конечно, есть очень интересные работы. Но я люблю оперу прежде всего за певцов. За эмоцию, которую они передают голосом.

Режиссёр при помощи мизансцен, взаимодействия между актёрами, сценографии должен помочь артистам выразить эмоцию и донести её до слушателя через голос. Именно за этим мы ходим в театр. За эмоциями. Вокруг нас мир звукозаписи. Сколько бы я ни слушал великих исполнителей в записи, у меня ни разу такого не было, чтобы мурашки побежали. Живое безмикрофонное исполнение — это совершенно особое явление.

Тем не менее в нынешнем году вы ввели номинацию "Лучший онлайн–проект". Нет ли здесь противоречия?

— Да, это не живой голос. Но это жизнь. Мы же в 2020 году. Игнорировать переход части нашей жизни в интернет невозможно. Конечно, через экран ты не получишь той энергии, что в театре. Но получишь что–то другое.

Наша премия нужна ещё и для того, чтобы представители разных оперных театров общались, обменивались опытом. Просто знали друг о друге. Сейчас это практически невозможно. Каждый репертуарный театр заключён в своей собственной вселенной и существует очень автономно. Людям надо давать заниматься своей профессией. Пусть это будут хотя бы онлайн–постановки.

Вы-то прогресс в этом плане видите?

— Конечно. По разным оценкам, у нас до 40 театров, которые ставят оперу. За все годы существования премии абсолютное большинство из них (34) с нами взаимодействовали. И в этом году заявок больше, чем в прошлом. Несмотря на то что постановок в целом стало меньше. Но сокращение их общего количества — это тенденция, которую мы отслеживаем уже пятый год.

Интересно, что балет на подобные проблемы вроде бы не жалуется.

— Люди идут на балет, потому что видят там личностей. Мы навскидку сейчас можем перечислить десяток артистов балета. Лопаткина, Вишнёва, Захарова, Васильев, Цискаридзе, Матвиенко…

В опере ситуация другая. Кого мы назовём? Анна Нетребко, Ильдар Абдразаков, Хибла Герзмава. Дальше уже начинаешь думать. Я специалист, я, конечно, могу называть ещё и ещё: Вероника Джиоева, Василий Ладюк, Дмитрий Корчак и так далее… Но оперных звёзд, известных широкому зрителю, всё равно значительно меньше, чем балетных.

Балет в какой–то момент разделился на контемпорари и классику. А опера попыталась это объединить. Я считаю, что на афише должно указываться — это классическая постановка или авангардная. А то люди идут за одним, получают другое и второй раз уже не приходят.

А ведь театр зависит от денег, получаемых от продажи билетов. Директор смотрит: продажи на балет такие, на оперу такие. При этом опера — очень дорогое искусство! Каких спектаклей он будет пускать в репертуар больше? Конечно, балетных. И постепенно оперное пространство будет сжиматься как шагреневая кожа.

Лет восемьдесят назад количество балетных спектаклей в репертуаре крупных театров было в четыре–пять раз меньше, чем оперных. То есть востребованность оперы у публики была гораздо больше. Хотя уже существовала звукозапись.

Можно ещё вспомнить состязание Лемешева и Козловского, их армии фанатов…

— Потому что это были личности! Я уверен, что сейчас такое тоже возможно. У нас есть и Лемешевы, и Козловские. Их надо поднять, показать людям, дать им крылья.

Наша премия как раз про это. А если говорить только о гениальных постановщиках, опера останется странным артефактом, который будет существовать в пяти–шести центрах.

Кто может больше помочь оперному театру, в первую очередь провинциальному, в такой нерадостной ситуации — государство или бизнесмены–меценаты?

— Это забота театрального сообщества, которое должно понять, что всё–таки главное для зрителя — это певец.

И спектакли должны проходить с хорошими составами. Далеко не у всех театров есть такие возможности. Значит, нужно обмениваться своими лучшими силами.

Я, может быть, несколько идеалистическую картину рисую. Но театры должны быть более живыми, не замыкаться в своих неподвижных структурах.

Конечно, если среда будет развиваться, то она потребует и денежных вливаний. Если театр города Н–ска будет предлагать интересную коллаборацию театру города М–ска, то это оправданный запрос на финансирование. Которое может быть как государственным, так и небюджетным.