Российское кино накатывает волнами: в прокате — сразу несколько фильмов с похожими сюжетами. Этот самоповтор легко объяснить технически. Еще пару лет назад Минкульт заявлял "приоритетные темы", которые в первую очередь будет поддерживать; и вот он — ожидаемый результат ручного управления искусством. В 2018–м был бум "молодежного кино". "Почему молодые бунтуют?.. Потому что родители, занятые заколачиванием бабла в 1990–е, недодали любви и тепла" — таков был общий месседж. Мысль о том, что причиной раздражения молодежи может быть, например, отсутствие социальных перспектив в жизни, авторам фильмов, конечно, не приходила в голову.
Новый тренд — кино об эскапизме, о бегстве в глушь, о поиске себя вдали от цивилизации. Началось это примерно с фильма Валерии Гай Германики "Мысленный волк" (2019): герой или героиня — как правило, отшельники, живущие в глубинке, без удобств, но именно благодаря уединению постигающие "правду жизни". Ближайшие премьеры — "Услышь меня", "Счастье в конверте" — все так или иначе повторяют один тезис: отсутствие цивилизации не мешает — и даже помогает — быть счастливым. У этого потока есть, в свою очередь, подвид — фильмы о перевоспитании мажора. Самым ярким стал, конечно, "Холоп": сын олигарха из Москвы 2020–х попадает в крепостную Россию — так его лечат от черствости и безответственности. Почему героя нужно перемещать в архаику? Просто более всего авторов этих фильмов пугает именно современность. И они внушают нам, что современность порочна сама по себе и излечить от нее может только возвращение к истокам, к чистоте, которая, конечно же, в прошлом.
Фильм Егора Кончаловского "На Луне" соединяет два этих тренда: бегство от цивилизации и боязнь современности. Мажор, однако, несмотря на все усилия авторов, вовсе не выглядит отморозком: его увлечения, в общем–то, невинны, кроме одного: любит гонять по городу с огромной скоростью и однажды сбивает человека. Его отправляют в глухие карельские места к старцу с ружьем и набором соответствующих истин на перевоспитание. Но само слово это в контексте фильма звучит абсурдно (поскольку речь должна идти об ответственности за преступление). Методы же перевоспитания незатейливые — трудом, голодом и физкультурой; а попросту говоря — с помощью насилия, которое остается главным регулятором человеческих отношений в российском кино. Криминальная этика представлена в качестве универсальной, а мир одиноких мужчин с автоматами и ружьями — в качестве единственного "настоящего", что у нас только и осталось. Но на самом деле "На Луне" идет еще дальше — по сути, ставит знак равенства между богатством и преступлением (идея фильма принадлежала еще Станиславу Говорухину). Богатство есть болезнь, цивилизация тоже — и от них срочно нужно лечить (как тут не вспомнить известный тезис Прудона "собственность есть кража").
…Этот антицивилизационный тренд в российском кино вскрывает бессознательные страхи самих авторов лент и их главного заказчика — государства. Фильмы выглядят как одна большая жалоба — что жизнь–де стала слишком сложной, приходится думать самому (в том числе о добре, зле) и постоянно принимать решения. То ли дело раньше, в архаическом обществе, где эти вопросы за тебя уже решены — раз и навсегда. Ради возвращения к этой пьянящей экзистенциальной простоте авторы готовы примириться с рабством, с насилием и даже с отказом от электричества.
