Илья Лагутенко: "Я не попадаю под ваши определения"

В релизе программы "С Новым годом, Крошка" заявлены хиты группы разных лет. Ждать только the best of или новинки будут тоже?

— Для этого концерта мы собрали самые праздничные песни из всех наших альбомов и "сезонов", добавили "приморских гостинцев" и музыкальных сюрпризов. Почти год создавали сценографию целой командой видеооператоров, художников, программистов и декораторов. Будут подвижные экраны, видеоинсталляции, нашествие инопланетян и экзотических животных. Последние, конечно же, лишь в дополненной реальности.

Вы стали одним из первых отечественных исполнителей, кто привел свой сценический образ в то состояние, которое может характеризоваться как эпатажное. Теперь эпатажность возведена в культ и даже норму, хайп — самый эффективный метод раскрутки. Как вы полагаете, на сегодня этого достаточно, чтобы называться звездой?

— Я вряд ли попадаю под ваши определения. Не вижу особой разницы между собой дома и на сцене. На сцене песня для меня всегда является первоочередной, но дополнить ее художественным видением, будь то это обложки альбомов или концертная сценография, тоже важно. Можно называться чем и кем угодно, но лишь время расставляет все на свои места.

Популярность у российской аудитории вы обрели в числе прочего благодаря нестандартным клипам вроде "Кот кота". Есть мнение, что сегодня формат клипа вообще сходит на нет — во всяком случае, в понимании микрофильма с сюжетом, а не просто набора монтажных эффектов. Клипы выживут? Какой и чей клип впечатлил вас особенно за последнее время?

— Мы в своих клипах пробуем разные форматы: live–видео с концертов, анимационные ролики, сотрудничаем с режиссерами, мультипликаторами. Недавно выпустили клип на песню "Всходы", которая войдет в один из новых альбомов. Я многое доверяю режиссерам. У них часто есть свои идеи, и мне интересно постараться разделить их с ними. "Усоцки Барби" — была такая японская группа, для меня все их видео идеальны.

Слушаете ли вы на досуге кого–то из отечественных коллег? Иноязычных? Есть ли у вас в принципе время и возможность слушать не свою музыку?

— Мой досуг — это моя работа, и наоборот. Мне очень повезло. Помимо концертов я с 2013 года занимаюсь международным музыкальным фестивалем V–ROX во Владивостоке. В нем принимают участие молодые музыканты из разных городов и стран, и мне, как куратору, приходится отслушивать сотни заявок на участие в фестивале. Так что в моем постоянном плей–листе множество русских музыкантов, азиатских, американских, европейских — причем самых разных жанров.

Можете ли вы выделить какую–то восходящую звезду, музыканта нового поколения, которую рекомендовали бы к прослушиванию?

— Я не продюсерский центр, занимающийся раскруткой. Я просто меломан. Но если интересно, то вот некоторые коллективы из моих подборок: Sault, Glim Spanky, Moodymann, Liily, Die Orange. Кстати, песни из моих плей–листов вы всегда можете слышать в "Мумий Тролль Music Bar" в Москве.

Я бы хотел устраивать по праздникам и виниловые прослушивания, может быть, когда–то удастся это реализовать.

И ваш родной Владивосток, и Петербург всегда считались особыми городами, близкими, кстати, по настрою друг другу. Как вы относитесь к неформальному противопоставлению москвичей и остальных россиян? К локальному патриотизму? А также к тезису о том, что все, что за Уралом, сильно отличается от европейской части по менталитету?

— Несколько лет назад вместе с владивостокским журналистом и писателем Василием Авченко мы издали книгу "Владивосток–3000". Это фантастическая, но тесно связанная с реальностью киноповесть о существовании параллельного мира–пространства, города Владивостока–3000. Там отчасти изложена теория о Тихоокеанской республике, которая уже давно существует в наших широтах в том или ином виде. Как бы то ни было, Владивосток — это и моя самоидентификация, и город, где появилась группа "Мумий Тролль", которая стала и продолжает быть значительной частью моей жизни.

Логичный в этой связи вопрос — о разнице аудиторий. Вероятно, есть какие–то города, где вас гарантированно горячо встречают, а есть какие–то, где зрители реагируют сдержанно.

— В родном городе выступать всегда ответственно: с одной стороны, слушатели тут лояльнее и эмоциональнее, а с другой — с местного–то спрашивают по всей строгости! Хотя концерты МТ во Владивостоке уже начинают становиться местной достопримечательностью и поводом для музыкального туризма.

Сейчас вы пишете англоязычные композиции. Чем западная аудитория отличается от российской? Привычкой к качественному потреблению — в том числе музыки?

— Первый англоязычный сингл Lucky Bride? мы выпустили еще в самом начале 2000–х, было еще несколько синглов и альбомов, в 2016–м — Malibu Alibi. Мы довольно регулярно выступаем перед англоязычной аудиторией, недавно вернулись из очередного тура по Северной Америке. Везде, в любой стране, есть люди любопытные, которые хотят узнать и услышать что–то новое, и они охотно идут на концерт незнакомой группы за новыми впечатлениями. Но везде есть и наоборот, тут очень много похожего.

По вашему мнению, обязана ли песня иметь внятное словесное содержание, доступное слушателю, или главное — звук и эмоция?

— Все главное. И как все это собрать воедино — я не знаю.

В 2001 году вы представляли Россию на "Евровидении". Россияне неизменно относятся к этому конкурсу с острой эмоциональностью, болея за своих, как на Олимпиаде. По вашим ощущениям, этот конкурс действительно настолько важен для престижа страны и отечественной эстрады во внешнем мире, как это представляется большинству здесь?

— Мы были там почти 20 лет назад, тогда и телезрители, и телебоссы в нашей стране ориентировались на несколько иную систему координат, и их, как и участников, заботили совсем другие вещи. Престиж страны, на мой взгляд, не имеет отношения к этому.

В декабре — 3 года с выхода русской версии песни Bring The Snow из мультфильма "Муми–тролли и Рождество". Это, похоже, единственный проект, где ваша группа напрямую встречается с персонажами финского философского эпоса, к которому отсылает ее название. Что для вас на самом деле Муми?

— В 1980–х, когда я в очередной раз подумал о смене названия для группы, в стране были популярны коллективы с названиями "Урфин Джюс", "Алиса", "Волшебник Изумрудного города". Все это были отсылы к детской литературе, а вот музыка была совсем не детской. Мне нравилась визуальная составляющая книжек про муми–троллей, а дальше — уже история.

Еще в 2007 году группе присвоено звание "Легенда MTV" — как оказавшей "решающее влияние на формирование и развитие музыкальной культуры в России". Вас не пугают подобные громкие реляции в ваш адрес?

— А когда вышел наш первый альбом "Морская", нас наперебой называли группой–однодневкой и прочили скорое забвение. Я вообще сторонюсь и стараюсь избегать всяких громких титулов и званий и любых почиваний на лаврах.

На заре существования группа собранием студентов ДГУ была признана социально опасной благодаря композиции "Новая луна апреля", где будто бы были неуместные намеки на апрельское собрание ЦК КПСС. Поэт в России, конечно, всегда больше, чем поэт. Но как вы полагаете, творчество музыканта в сегодняшних наших реалиях должно иметь социальный смысл, нести какой–то призыв помимо условно развлекательного?

— Вы знаете, вопреки "совковому" мнению, что только русского поэта ценят, жизнь показывает, что хороших поэтов чтут на любом языке. Время отсеивает посредственности, а хорошее всегда остается с нами.

Группе "Мумий Тролль" в этом году исполнилось 36 лет, с 1983 года она вместе со страной пережила несколько исторических эпох. Если бы вас попросили выдумать "героя времени", в каком из периодов жил бы самый искренний из них: в позднесоветские 1980–е, сложные 1990–е или в начале XXI века?

— Почти наверняка он бы жил и творил в параллельном мире–пространстве Владивостока–3000.

Персона: Лагутенко Илья Игоревич

— Родился 16 октября 1968 года.

— Первую группу, Boney P ("Бони Пи"), организовал в 1981 году.

— Окончил ДГУ по направлению "востоковедение и африканистика".

— Музыкальный стиль "Мумий Тролля" характеризовал как рокапопс.

— В 1998 году спродюсировал дебютный альбом Земфиры.

— Почетный гражданин Владивостока. Представитель России в Международной коалиции по защите тигров.