Призрак Коллонтай: черная кожанка для русского феминизма

В последние годы феминистки в России стали заявлять о себе ярче и сильнее, чем когда-либо. Кого-то это восхищает, кого-то раздражает, но от факта уже не отмахнуться. Это можно объяснить историческим революционным духом и актуальными проблемами современной России.

Часто можно услышать мнение, будто женщины к началу XXI века добились всего, что хотели, а потому феминизм больше не нужен. Современные феминистки с этим поспорят: если удалось, пусть и не до конца, установить равноправие в сфере профессиональной, то в массовом сознании по-прежнему живут стереотипы двухсотлетней давности. Оттуда и все зло — отношение к женщине, как к вещи, происходящее от этого домашнее насилие и "культура изнасилования".

А феминизм, меж тем, победоносно шагает по России, и в последние годы — все ярче и сильнее. Чем сильнее он прорывается в медиасферу, тем сильнее и противодействие. Скандалы, феминистские кофейни, призывы пересесть на чье-то лицо — все это вызывает восхитительное бурление в обществе. Местами все это выглядит очень круто, местами не очень, местами невероятно смешно. Остается только порадоваться, что мы живем в сравнительно сытые времена, когда главная новостная повестка дня — скандальная реклама кроссовок.

Откуда этот упрямый революционный задор? Корни его — прямо здесь, в нашей недавней истории.

Миллениалы совсем уже поехали со своим феминизмом? Нет. Все новое — хорошо забытое старое. Свой феминизм одновременно и первой, и второй, и третьей волны вполне себе существовал на заре СССР. И именно в первые годы Советской власти, когда новые правители подхватили зарождающуюся борьбу за права женщин, появилось множество женских журналов, в том числе и феминистских в самом современном смысле этого слова.

Самое радикальное издание — журнал "Коммунистка", созданный в 1920 году одиозной Александрой Коллонтай и Инессой Арманд. Это было максимально хардкорное издание, посвященное и борьбе за права, и сексуальному раскрепощению, и призывам к уничтожению семейных ценностей и освобождению от мужского рабства. С Коллонтай, впрочем, многие современные феминистки сегодня поспорят, но тут надо делать скидку на время.

Еще был журнал "Работница", в котором, к примеру, еще в 1920-х годах ругали каблуки, потому что они неудобны и вредны для женщин. С каблуками, спешим напомнить, феминистки сражаются и почти сто лет спустя.

В раннем СССР употреблялись даже феминитивы. Есть опросник 1927 года, в котором девочки отвечали на вопрос "Кем ты хочешь быть в профессиональном плане". 31,9% ответили, что хотят быть учительницей, а на вопрос "Почему?" уточняли: "Легче жить, учить добру, изгонять неграмотность". Примерно столько же хотели быть портнихой — "легче жить, нравится работа".

И там же, в этом опроснике, уже с меньшим процентом — "агрономша", "фельдшерица", "художница", "докторша", "инженерка" и даже "спекулянтка". Кстати, 0,9% тогда заявили, что хотят быть "барыней" и "ничего не делать". Тоже выбор.

Партийная активность феминисток постепенно утихла в сталинские времена, потому что вождь объявил женский вопрос "решенным" и распорядился закрыть женотделы. Но активная борьба за права женщин и пропаганда равноправия никуда не делась: например, с 1945 года в СССР выходил журнал "Советская женщина", редакция которого сотрудничала с международным женским движением. Издание активно распространяли за рубежом, выпускали его на английском, немецком и даже индийском языках. Вот такая экспансия образа советской женщины на весь мир.

Уже в 1970-х годах в советской прессе образ женщины переместился в более привычные нам по массмедиа сферы: идеальная жена, домохозяйка и мать. Ну а потом, в конце 80-х и 90-х все это выродилось в знакомый нам глянец, который внезапно (нет, не внезапно) заобъективировал женщину и вернул ей совсем не феминистический образ соблазнительницы и содержанки. За то ли боролись наши прапрабабушки?

Но вернемся к 20-м годам. Может быть, в этом революционном угаре, в этой неизбывной тяге русской народной женщины к справедливости вкупе с умением остановить коня — корни яркого всплеска феминистской активности в последние годы.

Можно легко представить комиссаршу Александру Коллонтай в черной кожанке, призывающую "пересесть на мужское лицо" с обложки журнала "Коммунистка". Или журналиста, подобно Керенскому переодевающегося в женское платье, чтобы попасть на съезд женотдела при ЦК РКП(б). Ну или наоборот, блогерку Никсель Пиксель, осуждающую с трибуны политбюро дремучие проявления хищнической цисгендерной мизогинии и призывающую к неукоснительному соблюдению линии цис-партии в соответствии с решениями XX съезда транс-коалиции.

Но революционный дух — только историческое объяснение нынешнего всплеска. Есть и печальные в своей актуальности причины. Это и усиление клерикализации с постоянными попытками запретить аборты, и чудовищные случаи домашнего насилия, и давление в масс-медиа под прикрытием пропаганды семейных ценностей, и дремучее лицемерие по поводу межполовых отношений. Все это есть, и от этого никуда не деться. Поэтому блуждающий по России призрак Коллонтай как никогда кстати.

И пусть иногда борьба феминисток выглядит смешно (с другой стороны, а что в этом плохого), пусть иногда она раздражает (с другой стороны, мешает ли это жить), стоит понимать, что все подобные "перегибы" совершенно типичны для революционных идей. Может, без этих "перегибов" и вовсе никак не обойтись, ведь в итоге они находят свой отзыв в обществе, так или иначе перетряхивая медиа-сферу в условно "прогрессивную" сторону.

Быть может, для того, чтобы полезные в целом прогрессивные идеи устаканились в обществе и попутно выросли из детской болезни sjw-инфантилизма, нужно еще лет десять спокойного развития. Хочется верить, что они будут.

Но помните: когда вы обижаете русскую женщину, в ней просыпается красная комиссарша. И это не только про феминизм.