Огромное количество технических правок, которые призваны декорировать улучшения в российском выборном законодательстве, никак не влияет на содержание самих выборов.
Госдума приступила к очередной правке закона "О выборах президента РФ", одобрив накануне в первом чтении изменения, предложенные сенаторами Андреем Клишасом и Анатолием Широковым. Главной новацией, конечно, является перенос даты выборов на 18 марта — об этой идее все написали уже давно, восторгаясь, как ловко руководители придумали совместить голосование с годовщиной присоединения Крыма, — но законопроект объемен и содержит в себе множество других более или менее заметных корректировок.
Среди них выделяется предложение исключить голосование по открепительным удостоверениям — вместо этого избиратель, не могущий прийти на участок по месту жительства, должен будет написать заявление о включении в списки избирателей в каком-нибудь другом месте, в котором будет в этот день находиться.
Эксперты мгновенно начали спорить, станет ли от этого проще или сложнее фальсифицировать выборы, потому что в России любое изменение избирательного законодательства сводится именно к этой дискуссии: с одной стороны, вроде бы людям должно стать легче, так как им надо будет сходить не в две комиссии (сначала в свою за открепительным, потом в другую, уже на голосование), а только в одну, хотя и дважды, с другой же стороны, ничего по большому счету не меняется. Проверить, не вбросят ли за избирателя бюллетень по месту жительства, где он заведомо отсутствует, все равно никто не сможет, и подтверждать свое временное пребывание тоже не требуется, так что организовать летучие отряды, невесть откуда берущиеся на избирательных участках, будет так же легко, как в 2011 году, когда голосовали с временной регистрацией.
Изменение избирательного законодательства в России — особый жанр. Еще ни одни выборы не проходили 2 раза подряд по одним и тем же правилам, и всякий раз корректировка проходит по одному и тому же сценарию. Через многие месяцы напряженной работы законодатели презентуют пухлую порцию поправок, вроде бы подтверждающих то, что они без дела не сидели, но которые на практике только усложняют и без того запутанный закон, не привнося в него почти ничего нового по сути. Хотя когда ЦИК приступал к сбору предложений, звучали вполне любопытные и местами куда более содержательные инициативы, но им места не нашлось.
К примеру, в данном случае переписать решили статьи о правах журналистов на избирательных участках. Если раньше статья 14 просто гласила, что представители СМИ имеют право вести фото- и видеосъемку, то теперь им нужно предварительно уведомлять об этом руководство комиссии (что и так де-факто всегда было условием съемки) и обладать специальной аккредитацией; вместо того, чтобы просто дополнить пару фраз, пункт нужно вычеркнуть, а вместо него написать четыре новых перекрестно ссылающихся друг на друга подпункта. Чтение закона превращается в увлекательный квест, а замаскированный смысл сводится лишь к тому, что теперь далеко не все журналисты смогут работать на участках.
Затраченные усилия кажутся явно несоразмерными задуманному эффекту. Вот председателям и секретарям избиркомов разрешают при заверении копий протоколов писать не только "Верно", но также и "Копия верна", а агитационный период предписывается заканчивать не "за сутки до дня голосования", а в "день, предшествующий дню голосования". Всем надо сделать вид, что именно этого и не хватало выборам, чтобы избавиться от шлейфа обвинений в подтасовках.
Самое главное в том, что непонятной остается цель, которую преследуют авторы многостраничных поправок, начиная с отмены открепительных и заканчивая продлением сроков составления списков избирателей, и неясно, кому это вообще может быть нужно. Претензии к выборам сводятся вовсе не к техническим придиркам, а к вещам неформального характера вроде недопуска неугодных претендентов или явного предпочтения одному из кандидатов на государственных телеканалах.
А выборы президента тем более устроены так, что нет никакой разницы, отдельным ли параграфом в законе прописана обязанность кандидата сдавать копии документов или нет и на какой точно день избирком должен составить списки избирателей — конкуренция появляется вовсе не от этого.
Можно до бесконечности уточнять процедурные вопросы, написать множество статей об обязательном видеонаблюдении, но это не будет иметь смысла, кроме декоративно-бюрократического, если суды не будут наказывать даже тех членов избиркомов, которые пихают в урны пачки бюллетеней прямо под камерой, и если наблюдатели, назначенные с соблюдением тысячи мельчайших правил, просидят весь день на участке без дела, понимая, что их кандидат все равно не более чем статист.
