Город мечты. Проекты, которые в корне могли изменить жизнь в Петербурге

Дублеры Невского и Каменноостровского

Чуть больше 100 лет назад ситуация в Петербурге напоминала сегодняшнюю: ни городские власти, ни сам Николай II не были всерьез озабочены систематическим обустройством города. И все сколько–нибудь симпатичные инициативы выходили не из чиновничьих кабинетов, а выдвигались профессиональным сообществом. Самым заметным, пожалуй, градостроительным документом того времени был план преобразования Петербурга, составленный в начале 1910–х архитекторами Леонтием Бенуа, Марианом Перетятковичем и инженером путей сообщения Федором Енакиевым.

Именно последний был тут, несмотря на меньшую известность, главным действующим лицом. Он предложил ряд градостроительных решений, которые были городу не просто полезны, но и необходимы, в частности организацию наземного метро на окраинах Петербурга и резервирование земель под зеленые зоны в районе Черной речки. Он же предложил продлить Итальянскую ул. таким образом, чтобы она стала полноценным дублером Невского пр., и проложить дорогу параллельно Каменноостровскому. Уже тогда осуществление этого плана требовало сноса исторических построек, а сейчас оно вовсе кажется утопическим. И все–таки водители, стоящие в пробке на одном из этих проспектов, могут и сейчас пожалеть о том, что городская Дума стала рассматривать предложение Енакиева аккурат накануне Первой мировой войны, то есть когда было уже слишком поздно.

Наземное метро

Одна из главных проблем Петербурга — общественный транспорт, и возникла она не сегодня и не вчера. Еще в конце XIX века стало вполне очевидно, что отсутствие метрополитена является болезненным пробелом в развитии города.

Тогда чуть не каждый год официальные и неофициальные лица предлагали свои варианты метрополитена для столицы. Дважды речь заходила о прокладке тоннеля под Невским пр. и дважды — о засыпке Екатерининского канала и прокладке рельсов по его руслу. Однако не раз обсуждалась и возможность строительства эстакадных линий. Одним из первых эту возможность предположил инженер Владимир Печковский.

Действительный статский советник Петр Балинский, автор первых проектов метрополитена для Петербурга и Москвы, предлагал создание в обоих городах радиально–кольцевой линии с преимущественно наземными станциями. Проект был отклонен лично Николаем II — как, впрочем, и многие другие, связанные с благоустройством Петербурга. Впрочем, эксплуатация наземных станций в центре города могла бы стать слишком резким и опасным вторжением в него, а вот почему за пределами исторических кварталов строят дорогие станции глубокого заложения — до сих пор загадка. Два года назад в Интернете появилась петиция с требованием строить в Петербурге наземное метро, авторы даже утверждали, что проезд в нем мог бы быть бесплатным за счет сдачи в аренду коммерческих площадей на станциях. Последнее предположение все же кажется слишком смелым, но в остальном, очевидно, стоит задуматься, действительно ли нам так уж нравится спускаться по эскалаторам в подземелье.

Центральный городской парк

Петербург можно назвать самым красивым городом на Земле, но можно — и каменными джунглями. Дефицит зелени и вообще всего, связанного с прогулками и досугом на воздухе, возник не сейчас, он и в 1930–е годы был очевиден.

Николай Баранов, самый талантливый в новейшее время главный архитектор нашего города и автор идеи Приморского и Московского парков Победы, предлагал решить проблему радикально.

Составленный под его руководством план послевоенного восстановления Ленинграда предполагал создание гигантской зеленой зоны. Она должна была начинаться на Петровской наб., продолжаться в Александровском саду и дальше по наб. Малой Невки дотягиваться до островов.

В начале 1950–х годов Николай Баранов был отправлен в ссылку, а коллеги приняли решение строить на Ватном острове Институт прикладной химии. Недавно ГИПХ снесли, на его месте сначала хотели строить элитное жилье, теперь — комплекс зданий для Верховного суда.

Последний проект предполагает, что примерно 40% острова останутся незастроенными — авторы пошли на уступку 20 тыс. петербуржцев, подписавших петицию против строительства на этом месте.

Куда более серьезной, непоправимой драмой следует считать застройку Петровского острова, которая уже началась и происходит довольно быстро, хаотично.

Если в ситуацию не вмешаться экстренно, город понесет невосполнимую потерю. Несмотря на то что идее Николая Баранова уже много больше полувека, только сейчас, на наших глазах, уходит последний шанс на ее реализацию.

Второй центр города на намыве

Николаю Баранову принадлежит идея, что наш город должен развиваться вдоль воды. Справедливости ради надо сказать, что озвучил он ее раньше, чем подобные проекты стали развивать в североевропейских столицах. В частности, в западной части Васильевского острова должен был появиться намыв, а на нем — то, что сегодня называют комфортной и многофункциональной средой: научно–исследовательские институты, гостиницы, музеи, жилые дома. Этакий приморский рай. Намыв действительно сделали, но построили на нем то, что презрительно называли и называют спальным районом, — панельное жилье и широкие магистрали, продуваемые ветром, никак не похожи на балтийский парадиз. Продолжение истории в наше время не менее печально: на новом намыве уже строят более или менее то же самое, и лишь немного менее безнадежный цвет облицовочных материалов не должен никого вводить в заблуждение. Год назад был устроен конкурс на застройку кончика намыва, и выбор победителей обещал что–то более завлекательное, чем привычные муравейники, однако судьба проекта пока туманна.

Вторая сцена Мариинского театра

Затея со строительством нового здания Мариинского театра была важной не только для Петербурга, но и для всей России — это был первый большой общественный заказ после распада СССР. И начинался он лучше чем неплохо. Валерий Гергиев познакомился с калифорнийским архитектором Эриком Оуэном Моссом.

От тогдашних больших звезд его отличала некоторая американская самобытность, он был архитектором не целого мира, а одного города — Лос–Анджелеса. В Петербурге его поразил не только вид на набережные, но и невские льды — совершеннейшая экзотика по меркам жителя Калифорнии.

Стеклянный фасад новой Мариинки должен был напоминать то ли прозрачные мусорные мешки, то ли тот самый лед. Консервативный Петербург идею чуть не со скандалом отверг, но, даже если бы этого и не случилось, непонятно, насколько такая сложная на то время техническая задумка была в принципе осуществима. Тем не менее если бы чудом театр Мосса построили, то сегодня это, несомненно, был бы обязательный пункт в туристических маршрутах и заметное произведение мировой архитектуры — экстравагантное даже на фоне европейских так называемых иконических зданий. Впрочем, в провале Мариинского очевидна историческая рифма: как и проект театра, проект новой России принес немало разочарований, и едва ли его результат хоть кого–то устраивает на 100%.

Новый Петербург на Канонерском острове

Три года назад группы студентов под руководством архитекторов в любительском режиме мастерских фантазировали на тему будущего Канонерского острова.

Победители — Сергей Падалко, Анна Дельгядо, Анна Кутилина, Ксения Тяжкова, Никита Тимонин, Анастасия Лакрисенко, Наталия Салтан — предложили устроить на загадочном острове морской парк в индустриальном стиле с дебаркадерами на воде.

Самым авантажным предложением архитекторов было изготовление на острове конфет с использованием энергии находящейся на соседнем острове станции аэрации. Идея захватила многих, в том числе и главу муниципалитета и местных жителей.

На фоне строительства эстакад и домов на тысячи квартир реализация кажется маловероятной, однако была принята поправка к генплану, согласно которой значительная часть Канонерского острова переведена в зону зеленых насаждений. Так что пусть и призрачный, но шанс на создание романтического оазиса домов на воде и локального кондитерского производства все же остается.