Неприятности на Заячьем острове.
Неприятные предновогодние новости из Петропавловской крепости. Уволена заведующая научно–экспозиционным отделом Музея истории Петербурга Мария Макогонова. Сам отдел — расформирован. Резко уменьшены полномочия заместителя директора музея но науке Юлии Демиденко, ее фактически отправили в отставку. Для культурной жизни Петербурга это история удивительная и трагическая.
Музей истории Петербурга — крупнейший из городских. Он подчиняется непосредственно комитету по культуре, а не московскому министерству. Это несомненно лучший в России краеведческий музей. Он включает Петропавловский собор, крепость с ее многочисленными постоянными экспозициями и временными выставками. У него множество филиалов: особняк Музея русского авангарда, музей–квартира Александра Блока, Музей печати, музей в цокольном помещении памятника героическим защитниками Ленинграда на Средней Рогатке и находящаяся в области крепость Орешек.
В куртинах крепости хранится невероятное по размерам, разнообразию и качествам собрание бытовых предметов, накопленное в основном в 1950–1980–х, когда директором музея была великая Людмила Белова. Переезжавшие из исторического центра в новостройки ленинградцы легко отдавали и продавали за копейки мебель от Павла I до Николая II, фарфор Попова и Гарднера, гимназические аттестаты, ордена, полученные за Плевну и Порт–Артур, детские рисунки прабабушек. Из домов, шедших на капитальный ремонт, везли в крепость фаянсовые унитазы и бронзовые ванны времен Александра III, изразцовые печи, чугунное литье балконных и лестничных решеток. Закупались старые платья, кальсоны, фраки. Музейные фонды — как гигантские, заваленные антресоли, хранят память о прошедших поколениях. Такого по объему и качеству собрания бытовых предметов нет нигде в мире.
В советское время все эти сокровища, в общем–то, лежали под спудом — музейные экспозиции должны были иллюстрировать учебники по истории, а в них места быту не было: преобладали классовая борьба, героика победоносных войн, беззаветная любовь к родине и коммунистической партии.
Собственно переход от истории к исторической антропологии, от политики и идеологии к тому, как жили люди, — в этом и есть заслуга Юлии Демиденко и Марии Макогоновой, кураторов большинства выставок и экспозиций Музея истории города за последние 20 лет.
За все постсоветское время в Петербурге в музейной области не появилось ничего лучше второго этажа Комендантского дома — материализовавшейся всесторонней истории быта и нравов петербуржцев перед революцией (петербургский дом в разрезе, кулинарные рецепты, первый художественный фильм о Стеньке Разине, городская хроника из ретротелефонов, уличные шумы, первый автомобиль, вывески лавок и еще миллион артефактов). Никакого занудства при полной фундированности. Страшная и живая экспозиция в тюрьме Трубецкого бастиона. И выставки — одна за другой.
Объехавшая полмира "Память тела" — история страны в эволюции нижнего белья, "Русский стиль" во всех его вариациях, "Товар лицом — лицо товара" (вывеска, реклама, упаковка), "Пиранези и пиранезианство", только что открывшийся "Петербургский модерн" и десятки других. Это выставки новой эпохи, когда экспозиционер думает о зрителе — искушенном и неискушенном, взрослых и детях, — и делает так, чтобы для всех посещение музея стало запоминающимся событием. Академическая выверенность — и никакой музейной скуки.
Мария Макогонова — крупнейший специалист по ленинградскому конструктивизму, автор и редактор альбомов и публикаций, посвященных памятникам советской архитектуры, архитекторам блокадного Ленинграда, Ленинградскому зоопарку, архитектурной графике эпохи конструктивизма. У Юлии Демиденко — десятки книг по истории искусства и истории быта, выставки в Москве, Хельсинки, Берлине, Вене, Лондоне, в Русском музее.
Самые значительные временные экспозиции по истории блокады — тоже заслуга этих пребывающих в опале дам: "Архитекторы блокадного Ленинграда", "Рисуют мальчики войну…" (детские рисунки блокадного времени), "Зеленый пояс славы", "Рисуя блокаду. Архитектор Яков Рубанчик" (автор острых незабываемых рисунков блокадного Ленинграда).
Короче говоря, перед нами два превосходных специалиста, определявших последние годы работу музея. Выгонять их — все равно что Льва Додина из Малого драматического или Бориса Гребенщикова из "Аквариума". Хотелось бы понять мотивы руководства музея. Мария Макогонова оспаривает свое увольнение в суде, так что о происходящем на Заячьем острове мы еще услышим.
