В Польше третий день не утихают протесты против власти. Политический кризис, разразившейся в этой стране, называют крупнейшим со времен разрушения социалистического блока и "Солидарности".
Внешне все очень похоже на события конца 1980-х — легендарный лидер "Солидарности" Лех Валенса утверждает, что нынешние руководители Польши разрушили все, за что он боролся. То есть пришло время снова выходить на баррикады за демократические идеалы.
Авиакатастрофа 2010 года, когда под Смоленском разбился самолет с президентом Польши Лехом Качиньским на борту — вместе с ним погибли несколько десятков человек, включая высокопоставленных чиновников и военных — укрепила популярность ультраправой партии "Право и справедливость". Правда, провести своего президента и взять подавляющее большинство в парламенте партия смогла лишь в 2015 году. Сейчас к ПиС принадлежат действующие президент Анджей Дуда и премьер-министр Беата Шидло, но настоящим правителем Польши называют лидера ПиС Ярослава Качиньского, брата-близнеца погибшего президента.
На пути к популизму
Под руководством ПиС страна немедленно накренилась в сторону правого популизма под лозунгами возвращения национального величия. В случае с Польшей возвращение величия имело одну особенность — если обычно встающие с колен страны стараются изгнать иностранцев со своей территории, то Качиньский настаивал на плотном взаимодействии с НАТО как способе защиты от России. В остальном правые представляли классическую консервативно-популистскую программу.
Как это всегда бывает, национальное возрождение потребовало непременного укрепления вертикали власти. Начали правые с глобальных чисток в государственном аппарате и госкомпаниях, а продолжили изменением закона о СМИ — теперь правительство получило право назначать руководство общественных телеканалов и радиостанций. Это вызвало большую тревогу в Европе — крупнейшие медиасоюзы заявили, что этот шаг приведет к потере независимости СМИ.
На днях ужесточили и правила присутствия журналистов в парламенте — это и дало старт уличным протестам, хотя причины для них появились раньше. Собственно, не допускать прессу в здание Сейма решили для того, чтобы они меньше освещали протесты оппозиции против правящей партии, связанные с принятием новых законов — о полном запрете абортов, об ужесточении правил демонстраций и других. Оппозиционные депутаты из "Гражданской платформы", которым власть принадлежала раньше, даже объявили сидячую забастовку прямо в парламенте.
Правительство решило еще и взять под контроль Конституционный трибунал Польши, который сопротивлялся нововведениям. Вскоре после выборов новый парламент отозвал пять из 15 судей, назначенных прежним созывом, и заменил их на близких к ПиС, а также добился новых правил назначения судей и принятия решений; но КС признал эти поправки неконституционными. У председателя КС Анджея Жеплиньского срок полномочий как раз истекает, и ему грозит уголовное преследование за превышение полномочий. Эта ситуация вызвала возмущение в Евросоюзе — ее уже несколько раз обсуждали, выносили рекомендации (проигнорированные Варшавой), и на днях комиссия Европарламента признала наличие "системной угрозе верховенства закона в Польше" и предложила запустить процесс лишения Польши права голоса в Евросовете.
Борьба антикоммунистов
В общем, налицо полноценный политический кризис, интересный несколькими обстоятельствами. Для начала, это первый за последние несколько лет политический конфликт в Европе, в котором не обвиняют ни Москву (в кои-то веки), ни Вашингтон. Лех Качиньский — наверное, последний в Европе политик, а Польша — последняя страна, которых можно было бы заподозрить в симпатиях к Кремлю.
Обе стороны, и власть, и оппозиция, твердо стоят на антикоммунистических позициях. Раскол здесь проходит совсем по другой линии; но если левая проевропейская оппозиция утверждает, что сейчас польские власти перечеркнули 25 лет демократии и вернулись к началу, то есть к методам времен советского контроля над Польшей, то ведь как раз именно этого контроля и нет, а он во времена "Солидарности" считался определяющим фактором, мешающим двигаться к капитализму и демократии. Правые при этом утверждают, что только сейчас они наконец покончат с наследием коммунистического режима, а министр обороны даже заявил о посмертном лишении генеральских званий лидеров ПНР Войцеха Ярузельского и Чеслава Кищака, которые когда-то разгоняли антисоветские митинги. ПиС парадоксальным образом воссоздает то государство, с которым одновременно борется, и двигается, судя по всему, к демократии, ради которой надо ликвидировать демократов.
Турбулентность, охватившая Польшу, усилилась после победы Дональда Трампа на выборах президента США. Многие польские эксперты обсуждают, как это скажется на политике страны, тревожась из-за ожидаемого сближения Трампа с Владимиром Путиным и из-за прохладного отношения Трампа к НАТО. Казалось бы, выходом может стать как раз более тесное сотрудничество с Евросоюзом, но дело в том, что от Трампа ждут пересмотра отношений и с Европой, и верховный представитель ЕС по иностранным делам Федерика Могерини на прошлой неделе заявила, что ЕС как раз может блокироваться с Россией по важным вопросам в противовес Вашингтону. К тому же поляки, как это свойственно многим восточноевропейским странам, испытывают сильную мигрантобоязнь.
В ситуации, когда ни один из альянсов не выглядит нерушимым, немудрено, конечно, заметаться и впасть в ажитацию. По всем внешним признакам в Польше происходит то, что принято называть началом "цветной революции", и относительно любой другой страны все вердикты были бы уже вынесены; но "цветной революцией" это никак не является. Кроме внутреннего конфликта в наличии еще и конфликт с Брюсселем, и если Великобритания в похожем случае взяла и проголосовала за выход из ЕС, то как поступит Польша — вопрос. Чем разрешится кризис, пока не ясно, но для многих, возможно, будет открытием узнать, что кризисы не обязательно бывают инспирированы извне, а Евросоюз на самом деле руководствуется чем-то еще, а не только русофобией или русофилией. С другой же стороны, многие с удивлением узнают, что "путинская политика" вполне может осуществляться без участия самого Путина.
