Журналист Андрей Архангельский — о фильме "Гений" режиссера Майкла Грандаджа.
В основе фильма — реальная история отношений между писателем Томасом Вулфом и издателем Максом Перкинсом, открывшим миру также Фицджеральда и Хемингуэя. Попутно это еще и история о том, как снимать кино про интеллигенцию. В нашем кино, например, интеллигент чаще всего — либо зловещая, либо комическая фигура, которая нужна, чтобы оттенять основных героев. Сам по себе интеллигент мало кого интересует.
Основная проблема в общем–то понятна: в таком кино не из чего делать экшен. Например, в этом фильме нет почти ничего, кроме длинных разговоров и больших стопок листов. Из чего тут делать драму или даже комедию?.. Предсказуемо, что один из героев — почти эксцентрик: Томас Вулф (Джуд Лоу) соответствует массовому представлению о художнике: многословный, неуравновешенный и взъерошенный.
А вот с другим героем, Перкинсом, все интереснее. Это совсем другой тип, серый кардинал: его мало кто знает в лицо, но от него многое зависит. Он, как правило, крайне неразговорчив, угрюм и лишен эмоций (как фиксер Эдди Мэнникс в фильме "Да здравствует Цезарь!" братьев Коэн). Молчаливый, постоянно размышляющий герой — интересная задача для актера, это, так сказать, "эффект Штирлица". А поскольку в роли издателя Перкинса Колин Фёрт, известный по фильму "Король говорит", это еще больше усиливает зрительские ожидания. Именно Перкинс, по логике авторов фильма, и есть гений американской культуры, правда, немного сумрачный. Именно он, по сути, решает, что будут читать люди.
Но помимо художественного вкуса у такого человека должна быть еще и хватка бизнесмена. В этом и состоит внутренняя драма: как любовь к искусству и забота о выгоде уживаются в одном человеке. А основной конфликт выбран идеально, он понятен каждому. Писателю хочется, чтобы в книге осталось "все как есть" (второй роман Вулфа первоначально занимал 5 тыс. страниц) — а издатель предлагает резать, сокращать и переписывать. И вот один сокрушается, режет и переписывает, а второй требует еще. Как говорилось в одном советском фильме, "один убегает, другой догоняет", та же погоня, только психологическая. Стопка листов на столе у редактора сокращается, тает, и в этом есть что–то завораживающее.
Читайте также:
Авторская колонка
Рецензия на фильм "Море в огне"
Это не просто писательско–издательский, а уже цивилизационный конфликт. Потому что в искусстве главный сегодня зачастую — не автор, а продюсер. То есть Перкинс — это такая глобальная метафора, "человек сокращающий": он посредник между создателем и потребителем, между автором и обществом. И это одна из главных проблем современной жизни: что выбросить, а что оставить?
"Если бы у Толстого был такой издатель, как ты, — говорит в сердцах Вулф Перкинсу, — у него бы от "Войны и мира" осталась только "война". Российские зрители в этот момент понимающе смеются. Толстой во всем мире до сих пор символ величия — как в прямом, так и в буквальном смысле: все–таки в романе 1200 страниц. Но, кроме того, нам приятно, что в голливудском кино звучит имя российского писателя: приятно, что понятие "мир" в этот момент включает в себя и Россию.
Тем временем роман Вулфа сокращен, напечатан и имеет большой успех. Писателю досталась слава и деньги, а издатель ворочается всю ночь, не может уснуть: может быть, зря сократил? Может, надо было оставить?.. И получилась бы тогда еще одна "Война и мир"? Но кто вообще вправе это решать?.. Вот и не спится.
