Переходный период между ростом и стрессом

На юридическом рынке ситуация очень ожидаемая: по факту практически отсутствуют сделки как в сегменте коммерческой недвижимости, так и сделки M&A. В условиях невозможности прогнозировать будущую доходность объектов практически никто из профессиональных или институциональных инвесторов не готов вкладывать в новые активы значительные средства. На фоне нестабильности рубля (хотя сейчас для нашей валюты такая характеристика — "нестабильность" уже слишком мягкая) и рецессии в экономике совершать крупные сделки — это значит принимать на себя неконтролируемый, фактически спекулятивный риск.

При этом, на мой взгляд, пора настоящих спекулянтов еще не наступила. Для тех инвесторов, которые обладают значительными средствами и хотят спекулятивно сыграть на резком росте российских активов в случае благоприятного изменения внешнеполитической ситуации, в краткосрочной перспективе гораздо легче не совершать прямые инвестиции в действующий бизнес или недвижимость, а просто сыграть на фондовом рынке. Едва наступит политическая стабильность, приобретенные на бирже фондовые инструменты покажут впечатляющую доходность без лишних хлопот и затрат на управление бизнесом.

Как мне представляется, пройдет еще 2–3 месяца, и мы увидим волну дистрессовых сделок: многие владельцы крупных объектов коммерческой недвижимости не смогут расплатиться по своим кредитам и выставят активы на рынок по любой цене, по которой их будут готовы купить. В этот период, я полагаю, появятся и покупатели, которые пока сидят на деньгах и ждут волны распродаж.

Практически все сделки M&A, которые происходили за последний год и происходят сейчас, с уверенностью можно назвать дистрессовыми: продавать актив в момент, когда он находится на дне по сравнению с обозримым прошлым (конечно, если считать в валюте, как определяется цена большинства сделок на рынке), готовы только те, у кого нет другого выхода. Кто может продержаться без значительных кассовых разрывов, будут держать активы до последнего, ожидая, когда их стоимость восстановится, как это происходило в 1998–м и в 2008 году.

По тем же причинам я не думаю, что кто–то ожидает крупных зарубежных прямых инвестиций (таких как создание новых производств) или инфраструктурных проектов, на обслуживании которых выросли и сформировались офисы зарубежных юридических фирм в Петербурге. В переходный период до начала "сезона распродаж" все эти фирмы, сдается мне, будут себя чувствовать не лучшим образом. Год для них будет непростой, и в данном случае петербургскому рынку поможет в первую очередь то, что он очень маленький. 20–30 крупнейших компаний объединяют от силы 400 квалифицированных юристов, для которых в масштабе пятимиллионного города даже при экономическом упадке работы хватит. Так что сокращений персонала в целом на рынке я не ожидаю, хотя умерить зарплатные аппетиты юристам, по–видимому, придется.