На двери ни буквы, ни намека на то, что за ней что–то скрывается. Просто дверь — закрытая дверь с зеркальным стеклом. Но больше спрятаться новому ресторану "Мезонин" в зале Елисеевского магазина некуда.
Слухи, распространившиеся по городу, гласили, что попасть сюда можно только по предварительной записи (а как это сделать, если телефон неизвестен?) и при этом обязательно соблюдение дресс–кода — чуть ли не Black tie. Обошлось и без того и без другого. Явившаяся на зов продавщицы кондитерского отдела хостес лишь широко улыбнулась: "Покушать хотите?" — и проводила в "Мезонин".
Во фраке здесь был только официант. Гости в цветастых рубашечках, свитерках и прочих атрибутах casual–стиля щелкали айфонами, запечатлевая себя в интерьере. И было понятно почему. На месте бывшей конторы братьев Елисеевых построили маленький — всего–то на пять столиков, остальные годятся разве что для кофе и ожидающей своего патрона охраны — ресторан.
Конечно, это никакой не модерн, как в магазине, а скорее русский ампир: мрамор, богато позолоченная посуда, кресла и диваны с ручками в виде бараньих голов и прочее. Официанты ступают неслышно и предупредительно разворачивают салфетки на коленях посетителя.
Читайте также:
Елисеевский продаст деликатесы в ресторане
Хорошо, что общий пафос обстановки несколько снижает примыкающая вплотную к ресторану кухня. По сути, она в соседней комнате, и ты слышишь, как там все бренчит, шкворчит и взбивается. И это много лучше, чем порой слишком громкая музыка, которая через открытые окна свободно доносится сюда с магазинного этажа.
Меню удивляет, потому что первое, что ожидаешь здесь увидеть, — полдюжины видов черной икры и устриц — а их нет вовсе. Цены для столь премиального места можно даже назвать щадящими: самое дорогое блюдо — филе ягненка с кускусом и цуккини — стоит 1780 рублей. Зато в винной карте ценовой границы почти не наблюдается, если не считать таковой Petrus 1989 года за 555 000 рублей.
В печатном приветственном слове генеральный менеджер Руи де Суза особо рекомендует маринованную в белом бальзамике спаржу и еще несколько блюд, добавляя: "Все подается с лучшим Albert Bichot Bourgogne Chardonnay". Его не подали, но дуэт из спаржи и красной икры все равно удался на славу, и не суть важно, что сезон спаржи еще не начался.
Крем–суп из щавеля — нетривиальное и, главное, удачное прочтение классического русского блюда. Его здесь дополняют мясом камчатского краба, перепелиными яйцами и… мороженым. Мороженое было заявлено из хрена и сметаны, но я никогда не поверю, что хрен может быть деликатным до такой степени, что не почувствуется вовсе. Иначе зачем тогда затевать историю с хреном!? В данном же случае мороженое как две капли походило на то, что принесли потом к грушевому десерту.
Повар Жюльен Лашено вообще, похоже, не любитель избитых дорог. Телячий кадык — растомленное до состояния полной неги мясо — он готовит с "ризотто" из семечек — да-да, тех самых семечек. И выходит очень неплохо.
Конечно, от такого ресторана ждешь многого. К примеру, официанты обязаны подробно и красочно презентовать блюдо, а не отделываться трюизмами типа "пулярка — это маленькая курица".
Но для начала можно хотя бы снять со стен копии хрестоматийного Мане и прочее. Или сделать так, чтобы куклы купцов Елисеевых больше не махали механической рукой с балкона.
Средний счет — 2000 рублей
