Грузинские земляки с берегов Невы

Автор фото: Каоапетян

Бадри Какабадзе, генеральный директор ОАО "Петрохолод", о связях Грузии и России, вступлении в ВТО и мороженом.

Глава и основной владелец ОАО "Петрохолод" Бадри Какабадзе, возглавляющий также общественную организацию "Грузинская национально–культурная автономия СПб", в эксклюзивном интервью "ДП" рассказал о своих соотечественниках, живущих и работающих в Северной столице, и о перспективах деловых контактов между Петербургом и Грузией.
"ДП": Как давно в СПб существует организация, объединяющая грузин, которую вы возглавляете?
— Организация, изначально называвшаяся "Иверия", зародилась в эпоху перестройки — в 1987–1989 годах, она преследовала культурно–просветительские цели. Затем в 1992 году она была реорганизована в землячество, председателем которого потом я и стал, а года четыре назад мы реорганизовались в грузинскую автономию. Цели при этом остались прежние: культурно–просветительская работа в сфере грузинской культуры и объединение тех, кто готов это делать вне зависимости от вероисповедания и нации, тех, кто болеет за Грузию и хочет, чтобы грузинской культуры было больше в СПб, — все они могут участвовать в работе нашей автономии.
"ДП": Сколько же сейчас в Петербурге живет и работает грузин?
— Где–то около 40 тыс., и они заняты в разных сферах, начиная от рабочих профессий и кончая интеллигенцией.
Основная масса грузин–петербуржцев сформировалась из двух больших потоков. Первый — это когда во времена Советского Союза все приезжали учиться в Москву, Киев, и, конечно, основной был Ленинград. Оттуда и сложился нынешний основной слой грузинской интеллигенции — это и врачи, и физики, и математики. А второй, очень тяжелый для Грузии, дала война в Абхазии, откуда за сутки выдворили где–то 300 тыс. грузин. Это было в 1993 году, в сентябре–октябре: наступала зима, а все приехали практически только с одними документами. Тогда наше землячество их встречало, обувало–одевало, насколько могло, как–то устраивали их. Все думали, что приехали в Россию на месяц–два, а в итоге оказались беженцами.
Так образовался тот слой петербургских грузин, который есть. Работают и связи, которые были в советское время: то поколение знает русский язык, поэтому и тянется сюда. Сегодня грузины есть во всех сферах, начиная с дворников, кончая академиками: в торговле, сфере обслуживания, есть преподаватели, студенты, ученые.
"ДП": Чувствовали ли вы напряженность отношений между нашими странами, которая, увы, сложилась на политическом уровне?
— Хотя наша культурная автономия и не политическая организация, все эти политические страсти на нас как–то отзываются. Но можно сказать, что Петербург — город толерантный, интеллигентный, многонациональный. В отличие от той же Москвы и других городов России, в Петербурге грузинам повезло. Повезло в первую очередь потому, что экс–губернатор Петербурга Валентина Матвиенко и губернатор Ленобласти Валерий Сердюков нас быстро собрали, остановили многие попытки нагнетания ситуации вокруг грузин. Я был в ужасе от того, что творилось в Москве. А вот в Питере благодаря усилиям власти этого не было. Мы полноправные граждане этого государства и на себе это чувствуем. Есть достижения у наших грузин, даже такие, которые очень приятно, что они смогли сделать в нашем городе.
"ДП": Какие, например?
— Например, 2011 год был очень плодотворным. Можно начать с нашей любимой примы–балерины Ирмы Ниорадзе, которая стала народной артисткой России. Сколько лет она здесь трудится — и это очень серьезная оценка и повод для гордости. Другой пример — Важа Тоидзе, заведующий отделением хирургии Клинической больницы №122 им. Л. Г. Соколова, — он стал заслуженным хирургом России. Также в этом году Алексей Баиндурашвили, директор Института детской ортопедии им. Г.И. Турнера, стал членом–корреспондентом Академии медицинских наук РФ. Очень серьезная оценка наших земляков, которые живут здесь не один десяток лет, оба начинали учиться здесь.
Насколько я знаю, подводя итоги, Академия наук России 48 специалистам присудила звание академика, двое из них — грузины. Сказать, что к нам, грузинам, плохо относятся и мы это чувствуем, наверное, невозможно. Нам дана прекрасная честь, что мы живем и трудимся в таком прекрасном городе, мы тоже кладем кирпичики в создание этого города.
"ДП": И все же — что стоило бы изменить или улучшить в российско–грузинских отношениях?
— Землячество поддерживает отношения с Грузией, у нас есть грузинская церковь, которую мы реставрировали, у нас есть несколько грузинских ансамблей, школа №122, в которой есть дополнительные предметы: грузинский язык, литература, история и география.
Конечно, мы рассчитываем на улучшение наших взаимоотношений в связи и со вступлением России в ВТО, и с новым выборами — наверное, не может столько времени между нашими народами быть политический железный занавес. Надеюсь, что изменится визовый режим, из–за которого наши земляки не могут приехать в Россию, а едут в Европу и США. Мы столько лет жили вместе в одной стране, сейчас получилось так, что Грузия и Россия — самостоятельные государства, но они все равно имеют богатые родственные связи. Наконец, мы единоверцы. Ведь когда–то Грузия оказалась в составе Российской империи только потому, что грузины хотели сохранить свою веру. Тогда наши цари пошли на все, чтобы сохранить веру, — это была главная идея нашего объединения с Россией.
Если будет другая информационная политика в отношении Грузии, то и туристов российских там будет больше, и культурные связи будут восстановлены. Когда на простом обывательском уровне мы это продемонстрируем, то и политики поймут, что нужно менять взаимоотношения.
"ДП": После долгих переговоров Россия вступила в ВТО, как это может сказаться на взаимоотношениях с Грузией?
— Этот вопрос наконец решен, слава Богу, хотя Грузия и не одобряла это решение из–за политических страстей. Но Грузии нужен российский рынок, как и остальным государствам. Одна шестая часть суши — такой рынок нельзя терять, особенно для такого небольшого государства, как Грузия.
Что касается вступления в ВТО, то я, как и любой цивилизованный человек, одобряю это решение. Мы все ближе становимся к Европе, к цивилизации. Полагаю, что многие товары из Грузии будут востребованы в России: вино, фрукты, другая сельхозпродукция. Да и в Грузии есть ностальгия по бывшим советским, а теперь российским товарам — их по–прежнему считают лучше, чем что–то другое. Например, колбасные изделия. А тем более промышленность — металлопрокат, автопром и т. п.
"ДП": А как российский производитель чего вы ждете от ВТО?
— Чтобы попасть в Европу, надо преодолеть много преград. Мы, как производители мороженого, знаем, что молочные продукты не так–то легко ввести в Европу. Есть разные стандарты, благодаря которым защищают отечественных производителей.
Россия же пока не научилась защищать своих производителей. Вспомним не такие далекие времена, когда в России хотели прекратить поставки куриных окорочков — "ножек Буша". Так сюда прилетел сам Джорж Буш на переговоры с Борисом Ельциным, чтобы этого не делали: ведь своих рабочих мест могли лишиться многие американцы. Конечно, хорошо, если бы в России со стороны политиков было нечто подобное… Все страны своим производителям помогают и даже дотируют, чтобы сельхозпроизводители вывозили свою продукцию из страны. Так что есть большая опасность, что более цивилизованная Европа своими программами продвижения продукции может просто задушить наших производителей. Есть эта проблема, и мы все ее очень хорошо осознаем. Например, мы уже начали думать, как получить сертификат ISO 9000, чтобы иметь доступ на мировые рынки. Мы откроем эти двери, но нас–то там не ждут! Поэтому я думаю, что будет тяжело, и правительству придется подумать, как помочь нам выйти на эти рынки.
"ДП": Расскажите о себе. Вы типичный пример грузина, который приехал в Петербург и остался — почему?
— Я приехал давно, в 1970–х, поступать в Институт холодильной промышленности. Окончив его, я все время работал на одном месте — в "Петрохолоде". У меня есть много других направлений бизнеса, но основной и главный, где лежит моя трудовая книжка, — это "Петрохолод". Я туда пришел по распределению, тогда еще это был Ленхладокомбинат № 6, именно туда я попал после института в 1983 году. Пришел в качестве простого технолога. Потом быстро–быстро рос по карьере, как–то так получилось. Потом очень было модно в 1989 году, при Горбачеве, выбирать коллективных директоров, и меня выбрали. С тех пор я руковожу комбинатом, который теперь назван "Петрохолодом". Позже мы акционировались, выкупили его, и я стал основным владельцем этого предприятия.
"ДП": Как сейчас развивается ваше предприятие, каковы объемы выпуска и оборот?
— Наш оборот за год — около 1,3 млрд рублей, мы выпускаем порядка 10 тыс. т мороженого в год, оно продается по всей России. Львиную долю потребляет СПб и Ленобласть — всего обычно в этом регионе всеми мороженщиками сбывалось порядка 20 тыс. т в год. Правда, сейчас идет стагнация рынка мороженого, спрос падает, и сейчас эта цифра снизилась до 18 тыс. т в год, из которых мы продаем порядка 30% — это около 6 тыс. т.
"ДП": Сколько человек работает в вашей компании?
— На производстве мороженого — 500 человек, еще у нас есть свои совхозы. Мы стараемся сохранить стандарты качества нашей продукции: производим мороженое по советским, ленинградским стандартам. Если пломбир, то это традиционный пломбир: 15% натуральных молочных животных жиров. Нет никакой химии. У нас свое натуральное молоко. Когда было очень тяжело в регионе с молоком, сельское хозяйство разваливалось, мы приняли решение построить молочный комплекс, очень серьезную ферму в Тосно на базе бывшего совхоза "Ушаки". Последний писк моды — доильный аппарат–карусель, который может одновременно доить 36 коров.
"ДП": Чем вы в свободное время занимаетесь?
— Свободного времени очень мало, когда очень много летаешь. Если есть время, уезжаю на дачу и сплю, если не сплю, то читаю книги, если не читаю, то катаюсь на лошадях. Одно время даже были свои лошади. Каждую пятницу старался раньше поехать на дачу, чтобы покататься на лошадях.
"ДП": Чем занимаются ваши дети, получается ли создать бизнес–династию?
— Я не сторонник этого, считаю, что этот хлеб очень тяжел. У меня двое детей. Сын закончил ФИНЭК и работает в банковской сфере, а дочка закончила МГИМО, сейчас учится в Испании в сфере менеджмента гостиничного туризма. Когда еще после учебы только начинал работать в Ленинграде, то всегда думал, что уеду домой — вот год поработаю и уеду. А теперь испытываю двоякое чувство: когда я приезжаю в Грузию, я чувствую, что приехал к себе на родину. Но уже буквально через неделю тянет сюда, в Петербург, и когда я возвращаюсь, то понимаю: я дома. Здесь у меня большой круг знакомых, родились дети, внуки. Все связано с эти прекрасным городом. И сейчас хочу от имени своих земляков поздравить все петербуржцев с наступающим Новым годом!
Биография  Бадри Какабадзе:
Родился в 1959 г. в городе Цхалтуба (Грузия) в семье директора небольшого хлебозавода. 1978–1983 гг. — учеба в Ленинградском институте холодильной промышленности. В 1984 г. начал работать инженером–технологом на Ленхладокомбинате № 6. В 1989 г. избран директором Ленхладокомбината № 6, впоследствии преобразованного в ОАО "Петрохолод".
40 тыс. человек — среднее число грузин, проживающих в данный момент в Петербурге.
РОО "Грузинская национально–культурная автономия Санкт–Петербурга" начало работу в 1989 году как грузинское землячество "Иверия".
Одна из основных задач автономии — содействие развитию культурных и деловых связей между Петербургом и Грузией.
Ирма Ниорадзе, прима–балерина Мариинского театра, народная артистка России:
Я считаю, что только благодаря красоте, искусству и добру мир стоит на ногах. Как человек искусства, ради того чтобы был мир, причем не только между российским и грузинским народами, я готова танцевать 24 часа в сутки, если это понадобится. Как я оказалась в Петербурге? Мне повезло, что еще во время учебы у меня были преподаватели, которые имели тесные связи с Ленинградом–Петербургом. У искусства нет национальностей, и если ты профессионал, то тебя везде носят на руках. У меня растет сын, в балет я его вряд ли отдам, но драматические способности у него явно есть. Сейчас он встречает свой первый новый год в Грузии со своими бабушками, двоюродными братьями и сестрами. Вообще, он говорит на четырех языках, которые изучал с раннего детства: русский и грузинский знает хорошо, само собой английский и старается на французском. Я считаю, что это очень правильно, когда есть возможность жить среди множества культур.
Гоча Чхаидзе, бизнесмен, президент винодельческой компании "Братья Асканели":
Помимо моего основного бизнеса я еще владею в Петербурге рестораном грузинской кухни "Тархун". Из общения с посетителями становится ясно, насколько неуместно было в свое время вводить какие–то запреты, например на "Боржоми" или грузинские вина. Например, у нас постоянно спрашивают, почему в грузинском ресторане нет грузинских вин или "Боржоми"? Люди даже не знают о каком–то там запрете!  Я думаю, что политики должны пойти на уступки простым людям, поскольку в XXI веке вообще не должно быть подобных ограничений — люди имеют право пить и есть то, что они хотят. Ситуация изменилась, и рынок давно требует восстановления полноценных партнерских отношений между Россией и Грузией. Безусловно, российский рынок исторически очень интересен для грузинских производителей, хотя восстановить прежние объемы поставок будет непросто. Но помимо бизнеса мы еще и стараемся поддерживать культурные проекты. Так, сейчас готовим Фестиваль грузинских фильмов в Петербурге, который планируем провести в следующем году. Начали переговоры с министерством культуры Грузии и администрацией СПб. Культура — это та сфера, которая всегда объединяет народы.
Алексей Баиндурашвили, директор НИДОИ им. Г.И. Турнера, заслуженный врач РФ, член–корр. Академии медицинских наук РФ:
В Петербурге я оказался не случайно — мой отец еще со времен Великой Отечественной войны имел здесь друзей. Когда встал вопрос, где учиться сыну, родители выбрали для меня Ленинград еще и потому, что здесь была сильная доминанта интеллектуальности и интеллигентности. Это очень гостеприимный город: я первые 1,5 года жил именно у друзей нашей семьи, а это о многом говорит. С родиной я, конечно, связь поддерживаю, но о политике ничего не скажу, я вне политики — я врач, я эту работу обожаю и предан ей. Я отдал детям, которых лечу, 26 литров крови и отдам еще столько же, лишь бы они были здоровы.
Марианна Орджоникидзе, начальник управления по туризму комитета по инвестициям и стратегическим проектам СПб:
У грузин и россиян и культура и ментальность очень переплетены, к тому же русских и грузин объединяет то, что мы христиане. Считаю, что прежде всего нужно дать возможность получения грузинами виз в Россию. Россияне сейчас могут спокойно приезжать в Грузию, и пока этот туристический поток получается односторонний. При этом каждый второй, кого я знаю в Грузии, готов найти деньги, чтобы приехать и посмотреть Петербург. Они просто мечтают об этом, а особенно привезти сюда своих детей и показать красоту нашего города. Я считаю, что это может быть порядка 10–15 тыс. человек в год.
Важа Тоидзе, завотделением хирургии ФГУЗ "Клиническая больница №122 им. Л.Г. Соколова", заслуженный врач РФ:
Нужно разделить государственные и человеческие отношения. То, что сейчас происходит между нашими государствами, — ничего страшного, хотя и похвастаться нечем. Думаю, что со сменой власти и там и там наконец что–то изменится.