К концу года можем остаться без резервов

Интервью Олег Сысуев дал "Эху Москвы".

Про дефицит бюджета-2009

8% это, на самом деле, очень большая цифра. Та скорость, с которой происходит убытие наших резервных фондов и те прогнозы по дефициту бюджета и по собираемости доходов бюджета РФ, говорят о том, что мы можем теоретически к концу года остаться без резервов. Если еще потребуется – а правительство продемонстрировало пока решительность в этом направлении – поддерживать национальную валюту и тратить на это деньги, то точно мы останемся без резервов.

Я не считаю это целесообразным тратить резервы для поддержания рубля. Я считаю, что в начальный период была допущена большая ошибка, когда очень много денег было потрачено на поддержание национальной валюты, тогда всем уже понятно, что ее надо девальвировать.

Как кажется многим экспертам, если девальвация произошла бы одномоментно, скажем, в ноябре-декабре месяце, то национальная валюта была бы зафиксирована на уровнях, которые она сейчас демонстрирует по отношению к доллару и евро.

Финансовый кризис ставит под сомнение состоятельность философии свободного рынка (высказывание Джорджа Сороса)

Безусловно, очень заметное, яркое и такое, громкое заявление со стороны человека, которого, безусловно, мы его можем причислить к ряду первых лиц, которые являются, являлись оплотом свободного рынка, который заработал немало денег на свободном рынке, который решал немало проблем в условиях свободного рынка. И, наверное, ему в этом смысле, что называется, виднее. Не хотелось бы верить, что...

Во-первых, я убежден в том, что свободный рынок – это идеальная система. Безусловно, там есть изъяны, которые сейчас в период кризиса мы отчетливо увидели. Мы увидели то, что, к сожалению, регулятор, который призван был каким-то образом систему регулировать и контролировать, и доходы компаний, и отчетность, и прозрачность, и деятельность аудиторов и так далее – он, к сожалению, не смог выполнить свои функции.

Мы также увидели то, что возможность заработать быстро очень большие деньги – это связано, прежде всего, с деривативами, с производными инструментами – привела к реализации очень больших рисков по отношению к простым акционерам, по отношению к простым заемщикам, по отношению к экономике в целом, что не должно было быть.

Но мы все знаем, и история тому подтверждение, что государственное регулирование является эффективным. Безусловно, после этого кризиса человечество в целом, глобальная экономика, видимо, выйдет сильнее, мудрее и будем надеяться на то, что это не приведет к социализации всей экономики.

К сожалению, социализм и коммунизм оставили такие тяжелые раны, особенно на теле нашей истории – что лучше уж такой дикий рынок, чем тот социализм и коммунизм, централизация власти, которую мы имели до сих пор. Что касается потерь, которые мы понесем, безусловно, мы еще не достигли дна. Это мое глубокое убеждение. Посмотрим, что будет через полгода, через год. Хотелось бы верить, что это не приведет к каким-то драматическим или, чего больше, трагическим последствиям, но мне кажется, все-таки, человечество найдет противоядие. Потому что мир стал очень компактным, мир стал очень коммуникабельным и есть возможность принимать согласованные решения.

Я уверен, что противоядие будет найдено в рамках свободного рынка.

Насколько вероятно возвращение Путина на пост президента, то есть вероятность внесения в Конституцию соответствующих поправок.

Все зависит, как мне кажется, от степени экономических потрясений, которые будет переживать страна. И все зависит от степени готовности нашей политической системы к тому, чтобы адаптироваться к этим экономическим изменениям. И я думаю, что сейчас ничего исключать нельзя.

Так всегда было, есть и будет, что экономические потрясения вели за собой серьезные политические изменения. Дай Бог, чтобы они происходили в рамках демократических процессов, в рамках Конституции, которую имеем. И в этом смысле очень не хотелось, чтобы это явилось поводом для переписывания Конституции.

Наша любовь к простым решениям, любовь к упрощенчеству, к таким вертикальным моделям, эта любовь к невласти, эта любовь, на самом деле, людей, любовь ментальная – она может способствовать подобного рода антидемократическим процессам.

О главной проблеме банков

Сейчас уже мы можем констатировать, что риск невозврата кредитов, риск роста плохих кредитов – это главный риск, главная угроза российской банковской системы. Это главная угроза российской экономической системы.

Много предприятий-заемщиков начинают сбоить, много предприятий-заемщиков делают предложения по реструктуризации долга. Целые цепи начинают останавливаться. Это скажется на крупных предприятиях, здоровье которых зависит от цепи очень многих поставщиков. Это также очень хорошо видно, если мы с вами посмотрим индекс цен производителей: он снижается в отличие от розничных цен, которые увеличиваются. Это говорит только об одном – что производители себя чувствуют очень плохо и у них кризис ликвидности, что они не имеют достаточно средств, для того чтобы выполнять свои обязательства.

Но на рынке розничная цена увеличивается – этот разрыв тоже очень пагубно сказывается на экономике. Это главная опасность для российской банковской системы. Уменьшение капитализации в следствие того, что плохие кредиты будут вести за собой увеличение резервов. Многие банки будут иметь отрицательный капитал и могут прекратить свою деятельность.

Про истории с увольнением Александра Гафина, и заявление о том, что Петр Авин может возглавить правительство Латвии

Александр Гафин – это тот человек, который внес один из самых больших вкладов в становление и рост бренда "Альфа-банк". Он пользовался величайшим уважением и пользуется у сотрудников, акционеров. Но краеугольный камень нашего финансового института - это строгое выполнение правил и процедур. У нас есть кодекс корпоративной этики, и, безусловно, Александр Дмитриевич – человек публичный, он очень много общается с представителями средств массовой информации и так далее. И я уж не знаю, по какой причине, - я с ним не обсуждал это – но получилось так, что он выдал информацию на публику от имени акционеров, что является и формальным, и человеческим нарушением обязательств, договоренностей и так далее. Я уж не знаю, что с ним произошло в этом смысле, но было принято подобного рода решение, о котором я лично сожалею, но такой кодекс корпоративной этики в Альфа-банке.