Венский бал в Петергофе. Муки творчества

В субботу, 25 июня, в Петергофе прошел Венский бал. Помимо VIP-гостей и спонсоров организаторы пригласили и прессу. Корреспондент «ДП» Ксения Ранчина попала в число приглашенных, но потанцевать на балу ей так и не удалось. <br> <br>Первый сюрприз ожидал на Балтийском вокзале, откуда гости должны были отправиться в Петергоф, на Венский бал. Мы с фотокорреспондентом «ДП» приехали раньше назначенного времени на полчаса, дабы успеть снять все красоты торжественной встречи. Единственным препятствием стало то, что на вокзале до начала шоу – точнее посадки в вагоны – снимать запретили. Гордым шагом (и что не маловажно, в бальных костюмах начала ХХ века) гости подходили к Николаевскому экспрессу, который должен был умчать всех в сказку. Но… нас не ждали, то есть забыли аккредитовать, и в списках мы не значились. Намечалась пешая прогулка до Петергофа, что не входило в наши планы. Поняв, что либо на поезде, либо никак, а редакционное задание надо выполнить, мы попали все-таки в вагон - отдельное спасибо гостям, которые не приехали! Путешествие на бал началось. Поезд ехал приятно-мягко, фоном звучала музыка Штрауса, в бокалы лилось шампанское, а официанты были приятны и услужливы. <br><br><br><br><b>Как нас не пускали </b><br>Во дворец мы прибыли со всеми гостями, светило солнце, а московский детский хор «Весна» по-летнему распевал песни. Концерт начался с церемонии дарения рояля австрийскими меценатами музею в Петергофе. Австрийская культурная дива Элизабет Хереш, лучезарно блистая улыбкой, обращенной в зал, начала с торжественных слов о важности подарка и чести, выпавшей на ее скромную долю. Зрители смущенно хлопали. Цену подарка госпожа Хереш скромно не назвала, вежливо намекая на его бесценность, хотя всем желающим еще за 2 месяца было доподлинно известно, что стоит инструмент 85 тысяч евро. Но дело совсем не в деньгах – радостно резюмировала Элизабет – Петергофу давно не хватало инструмента такого уровня!<br>Начался концерт. Произведения Листа с Штраусом в исполнении московских лауреатов и изредка Эрмитажного оркестра были хороши. Рояль отражал коричневыми боками софиты и вспышки фотографов. Как стало ясно позднее, это все, что было дозволено снимать. Гостей пригласили на гала-ужин в Тронный зал. Журналисты потянулись за ними. Но тут же откуда-то появились охранники с криками «Все за дверь!». Оказалось, что снимать на ужине нельзя. Кто-то из коллег пытался объяснить, что, собственно, нас приглашали для того, чтобы фотографировать и фиксировать все, что происходит на мероприятии. Тщетно. На помощь охране пришли и музейные работницы, норовившие с помощью квадратных молодых людей вытолкать особо сопротивляющихся журналистов за грудки или фотообъективы. <br><br>Вся пресса, шокированная таким напором, оказалась за закрытыми дверьми Тронного зала. Что там было за дверьми сказать трудно, мы не видели. Говорят, президентам петербургских компаний, поддержавшим мероприятие, дарили специальные призы. Не знаем. О чем точно можем сказать, так это о том, что у нас – в нашем общем коридоре – некуда было присесть, а дамы-хранительницы продолжали свои воспитательные крики, что нельзя ставить штативы, задевать стены рюкзаками, фотографировать и шаркаться по ковру. Всем это изрядно надоело и мы вышли на улицу. На улице нас встретил дождь. Все сгрудились под небольшим навесом, с которого вместе с каплями дождя стекало гостеприимство Петергофа. <br><br><b>Корочка хлеба</b><br>Прошел час. До бала оставалось еще два. Легкий голод и летняя прохлада превратились в мучительный голод и осенний холод. Еще через полчаса объявились официанты с хлебом (очевидно, с барского стола). Дамы с телевидения пошли просить кусок хлеба. Официант оказался добрым и дал – корочку. Одну. На всех. Разговоры в кулуарах становились все интереснее. Корреспондент одного из телеканалов посетовала, что инструмент расстроенный, кабинетный и вообще не предназначенный для концертов. <br><br>Наконец, гости стали лениво спускаться с ужина. Фотографы побежали в павильон для бала, установили камеры, расставили штативы, зарядили фотоаппараты. У всех было одно желание – отработать и уехать домой первой попавшейся маршруткой. Но не тут-то было. Появился режиссер мероприятия Олег Орлов и отправил всех на балкон, где по его словам, должен был состояться фейерверк. Хотя по программе пиротехническое действо ожидалось после бала. Ну, на балкон, так на балкон. Все ринулись занимать там места - снова расставили штативы, установили камеры, зарядили фотоаппараты. И тут опять пришел Олег Орлов и позвал всех назад – в павильон. Надо ли говорить, что, когда мы вернулись в павильон, нас дружно отправили на балкон, а с балкона вниз – к подножию фонтана Самсон? <b>Лениво…</b> А теперь кульминация вечера – ливень, холод, фейерверк (которого было почти не видно и не снять из дыма и тумана), фонтаны сквозь завесу черного дыма и посередине Самсон. Красота невиданная, что и говорить. Стоило организовывать бал, чтобы увидеть Самсона в дыму. Между тем, время двигалось к полуночи, а бала еще не было. Оценив гостеприимство организаторов, и поняв, что если не позаботиться о путях отступления с бала самим, нас опять ждала перспектива ночной пешей прогулки в Петербург. Танцев дожидаться никто не стал. На прощание нас потолкали от выхода к выходу, так как охранники точно не знали, где открыто, а узнавать всем было лениво.