Путин пугает благотворительностью

<BR><BR>Россия, обычно с запозданием реагирующая на всевозможные ноу-хау, идею о социально ответственном бизнесе подхватила практически мгновенно.<BR>Заслуга в этом, безусловно, принадлежит рулевому страны Владимиру Путину. Именно с его подачи (без этого теперь ничего не делается) "социально ответственные министры" -- Валентина Матвиенко и Александр Починок устроили в Петербурге форум "Социально ответственный бизнес и гражданские инициативы в России". Можно долго и с сарказмом описывать произошедшее в отеле "Шератон Невский Палас" мероприятие, на котором среди прочего губернатор Петербурга Владимир Яковлев сообщил, что КГИОП уже готовит "список добрых дел" в виде памятников архитектуры, требующих реставрационных работ, и любой предприниматель может отличиться, выложив из своего кармана от 25 тысяч рублей до нескольких миллионов. Но суть не в этом. Главное, что показал форум, -- российские чиновники очень однобоко понимают формы этого самого социально ответственного бизнеса и единственно, к чему сводятся их призывы, можно выразить фразой "Давайте денег, и мы вас не забудем".<BR>А между тем в мире сформировались и довольно успешно действуют две модели -- американская и европейская.<BR><B>Американская</B><BR><B>социальная</B><BR><B>ответственность </B><BR>Зарождалась американская модель довольно тривиально. Еще во времена гражданской войны как сторонники армии севера, так и южане любили устраивать так называемые благотворительные вечеринки, куда приглашались ведущие бизнесмены с целью "скинуться" на покупку оружия или медикаментов для раненых, а заодно и продемонстрировать своему правительству приверженность "курсу партии". Истинно американский меркантилизм здесь налицо. Есть цель -- победить в войне, есть дополнительные средства -- частный капитал. Одно к другому -- и при положительном исходе все счастливы: правительство получает власть, предприниматели -- лояльность правительства.<BR>По окончании войны и до последних дней эта традиция, в принципе, сохранилась. Ее трансформация началась лишь в конце 90-х годов XX века. К тому времени рекламные и маркетинговые теоретики практически исчерпали весь запал и все их действия напоминали римэйки прошлых лет. Именно они и подтолкнули крупные американские корпорации к тому, чтобы благотворительствовать по-умному. Достаточно вспомнить классический пример, как American Express совместно с рекламным агентством Ogilvi & Mather привлекла $1,7 млн на реставрацию статуи Свободы и в результате на 27% повысила использование кредитных карточек и на 10% количество клиентов. Следующим шагом этой "благотворительной" парочки стала акция по отчислению с каждой покупки, совершенной при помощи кредитной карточки American Express, денег в помощь голодающим. В последнем случае в акцию был вовлечен и специализированный благотворительный фонд Share Our Strength, который, сыграв роль распределителя денег между "голодными", стал, по сути, дополнительным и к тому же бесплатным PR-каналом, оповещающим общественность о том благе, которое творит American Express.<BR>В 1999 году за рубежом даже вышла книга Х. Принга и М. Томпсона о том, как продвигать свою компанию посредством благотворительности и спонсорства.<BR>В книге впервые вводятся такие понятия, как территория и эффективность благотворительности (в русскоязычном варианте она увидела свет в 2001 году под названием "Энергия торговой марки". -- "ДП").<BR><B>Европейская</B><BR><B>социальная</B><BR><B>ответственность</B><BR>Кардинально иной подход к благотворительности сложился в Европе. В европейской трактовке социально ориентированный бизнес подразумевает заботу о своих сотрудниках, повышение уровня социальной ответственности перед ними.<BR>Показательным примером здесь может быть решение британской компании FTSE, составляющей фондовые индексы, сделать дополнительным критерием включения в свой индекс (FTSE4Good) эффективность деятельности по защите окружающей среды, соблюдение прав человека и взаимоотношения с сотрудниками и акционерами. Толчком к этому послужил закон, обязывающий пенсионные фонды информировать общественность о том, вкладывают ли они в социально ответственные компании.<BR>Вообще, сектор инвестиций в социально ответственный бизнес (socially responsible investments -- SRI) в Европе и Великобритании постоянно растет. К настоящему моменту активы SRI-фондов достигают $15 млрд.<BR>Таким образом, в отличие от Америки, базой европейской благотворительности выступает не корпоративный меркантилизм, а государственный. Логика здесь прозрачна: государство заинтересовано в благополучном и стабильном обществе, а так как общество в большинстве своем -- наемные работники, то и социальная ответственность компаний принимает формы (под давлением правительств) ответственности перед работниками.<BR><B>Российские</B><BR><B>соцобязательства</B><BR>Путь, по которому пошла российская благотворительность, внешне напоминает европейскую модель, но только в той части, где инициатива (в виде морального поощрения) исходит от государства. Отличие же -- в выбранном направлении. Если в Европе это экология и отношения между работодателями и наемными работниками, то в России это образование. На первый взгляд такой выбор кажется странным. Но только на первый. Создавать социально уютный климат для наемных рабочих еще слишком рано: должны пройти годы, прежде чем на практике обкатают хотя бы тот же КЗоТ, не говоря уже о лишь разрабатываемом корпоративном кодексе. Экология всегда мало волновала электорат. Остается медицина, но она сама выбирается из кризиса. Образование же держится пока исключительно на былой славе. При низкой зарплате учителей и резком социальном расслоении общества, если ничего не предпринимать, то лет через 5 каждый российский город получит букет из так называемых неблагополучных гетто, соответственно, с неблагополучными школами.<BR>На федеральном уровне лавры благодетеля образования принадлежат президенту "Интерроса" Владимиру Потанину. С чего он решил выделять миллионы на поддержку студентов -- не ясно, то ли с Сороса взял пример, то ли в верхах надоумили, но то, что направление выбрано верно, подтверждается и менее значимыми, но показательными примерами. В 2001 году Владимир Путин решил отпраздновать свой день рождения в ресторане "Подворье". Причиной выбора было не столько заведение, сколько его хозяин -- петербургский предприниматель Сергей Гутцайт. Доселе практически неизвестная фигура Гутцайта в одночасье предстала прообразом мецената будущего. Дело в том, что в 1999 году он создал негосударственную школу имени Горчакова (www.gorchakov.spb.ru). Школа рассчитана на 18 человек, обучение бесплатное. Интересен не столько сам факт создания школы, сколько высшая миссия, озвученная меценатом: "Сверхзадача, которую мы ставим перед собой, заключается в том, чтобы образованность, воспитанность и чувство ответственности наших выпускников удовлетворяли самым высоким требованиям, которые может предъявить общество к высокопоставленным государственным и политическим деятелям -- вплоть до Президента". То есть из детей собираются вырастить чиновников, но только не таких, с которыми приходится работать предпринимателям сейчас, а хороших -- образованных, добрых и умных. Невольно возникает аллюзия с акунинской Азазелью, ну да это неважно. Дело ведь благое.