Их посчитали обременительными для бизнеса и сложнореализуемыми в нынешних экономических условиях.
В среду, 23 марта, Госдума приняла во втором чтении законопроект (№ 84931–8), предусматривающий перенос вступления в силу ряда экологических требований. Например, предлагается перенести на 2 года — с 2024–го до 31 декабря 2026 года — срок завершения эксперимента по квотированию загрязняющих веществ и отложить на год — до 1 сентября 2023 года — срок расширения перечня территорий — участников эксперимента. Сейчас в нём участвуют 12 городов: Братск, Красноярск, Липецк, Магнитогорск, Медногорск, Нижний Тагил, Новокузнецк, Норильск, Омск, Челябинск, Череповец и Чита. Эксперимент предполагает, что объёмы выбросов загрязняющих веществ в этих городах должны снизиться на 20% к 2024 году.
Кроме того, на 2 года — до 31 декабря 2024 года — предлагается перенести сроки направления заявок на получение комплексных экологических разрешений 300 предприятиями, включёнными в специальный перечень. Предлагается также перенести на 2 года требования по созданию систем автоматического контроля для объектов I категории предприятиями, получившими комплексные экологические разрешения до 15 марта 2022 года.
Наконец, на год — до 1 сентября 2023 года — хотят отложить вступление в силу закона, обязывающего предприятия, имеющие опасные производственные объекты, за 5 лет до конца срока их эксплуатации разработать план мероприятий по устранению негативных последствий для экологии. Также ликвидатор обязан подтвердить финансовое обеспечение мероприятий: получить гарантию, заключить договор поручительства или создать резервный фонд на счёте эскроу.
Избавление от обременений
Согласно пояснительной записке к законопроекту, предлагается перенести сроки вступления в силу законодательных актов, "содержащих наиболее обременительные обязательные требования, которые не могут быть соблюдены, в том числе ввиду технологических ограничений".
Очевидно, что для исполнения требований закона и проведения природоохранных мероприятий предприятиям могут потребоваться инженерные решения, которые предполагают приобретение импортного оборудования и материалов. А они, скорее всего, в ближайшее время будут физически недоступны на фоне текущей геополитической обстановки.
Кроме того, любые закреплённые законодательством требования предполагают надзор за их выполнением со стороны органов исполнительной власти. Таким образом, если бы закон вступил в силу в первоначальном виде, то возникли бы ситуации, когда надзорные органы стали бы требовать исполнения ряда заведомо невыполнимых требований. В итоге после привлечения виновного лица к административной ответственности неизбежно последовало бы обжалование решения инспектора в судебном порядке. Вероятность же, что юридическое лицо выиграет судебное заседание, достаточно велика, так как закон предполагает наличие у него возможностей для выполнения своих требований, а тут у потенциального виновника нет даже умысла на совершение правонарушения.
Таким образом, рассматриваемый законопроект снимает бессмысленный конфликт, что хорошо как для юридических лиц, так и для инспекторов.
Быстро разобрались
Попутно возникает вопрос, что за столь короткое время, которое прошло с начала нового витка санкций, документ не мог быть тщательно проработан и потенциально существует риск, что некоторые меры, возможно, не следовало бы включать в список отложенных. Однако всесторонняя оценка рисков в данный момент невозможна из–за недостатка информации — цепочки поставок оборудования и расходных материалов в сегодняшних условиях не до конца изучены, новые санкции могут быть озвучены в ближайшее время, а уровень экономической прочности бизнеса под вопросом.
Таким образом, принятый законопроект логичен как мера по защите бизнеса и оптимизации его взаимодействия с государством. В данной ситуации даже радует оперативность принятия решений депутатским корпусом.
Природа не пострадает
То, что власти готовы снизить ряд требований к работе бизнеса в нынешних условиях, представляется вполне справедливым, однако возникает вопрос, какие последствия будет иметь принятие законопроекта для общества и природы. Насколько оправданно принесение ранее запланированных природоохранных мер в жертву экономической ситуации?
Маловероятно, что отсрочка вступления в силу ряда природоохранных требований приведёт к ухудшению экологической ситуации. Действующее законодательство в части соблюдения нормативов и обеспечения экологической безопасности не претерпело изменений.
То есть превышение предельно допустимых концентраций загрязняющих веществ, как и прежде, карается надзорными органами. Отсроченные же природоохранные меры носят скорее организационно–правовой характер. Скажем, перенос требований по созданию систем автоматического контроля для объектов I категории не мешает осуществлять качественный надзор, хотя делает его более хлопотным. Автоматизация — это, конечно, удобно, но отсрочка в 2 года не критична. То же самое можно сказать о переносе срока завершения эксперимента по квотированию загрязняющих веществ. Данная мера сама по себе не может вести к увеличению выбросов, поскольку нацелена на их снижение.
Отдельно стоит остановиться на так называемом "усольском законе". Своё неформальное название он получил за то, что во время ликвидации промплощадки обанкротившегося "Усольехимпрома" выяснилось: средств на вывоз отходов и рекультивацию местности у предприятия нет. В итоге эти работы финансировались из бюджета и обошлись налогоплательщикам более чем в 400 млн рублей. Поэтому и был принят закон, который предполагал, что подобные расходы должны предусмотреть собственники опасных объектов. Однако в нынешней ситуации строить прогнозы на 5 лет вперёд — бесполезная трата времени.
Очевидно, что все опасные объекты в положенное время будут должным образом рекультивированы, пусть и "по старинке". Учитывая, что усольский закон должен был вступить в силу с 1 сентября 2022 года, никаких катастрофических последствий для окружающей среды отсрочка не несёт. После адаптации России к новым экономическим реалиям перезапустить усольский закон теоретически возможно уже в этом году.
Нынешняя непредсказуемость экономико–политической ситуации заставляет власти по мере возможности идти навстречу бизнесу, смягчая требования к нему. Главное, чтобы бизнес не воспринял эту позицию как разрешение на полную безответственность.
