Антропогенное воздействие на окружающую среду априори считается неблагоприятным. Но точно утверждать, что полезно, а что вредно для природы, не всегда представляется возможным.
Экологические проблемы и вопросы воздействия человека на окружающую среду сейчас волнуют общество куда больше, чем несколько лет назад. Но в ряде случаев, не обладая достаточным набором знаний, люди чрезмерно драматизируют ситуацию, излишне преувеличивая фактор антропогенного влияния. Природные механизмы намного сложнее, чем может показаться обывателю. Поэтому кажущееся негативным наступление человека на природу в одной экологической нише может сопровождаться её улучшением в другой.
Кислотный дождь — беда или благо?
Природные экосистемы динамичны по своей сути, в их развитии постоянно присутствует какой–то вектор. Даже без вмешательства человека в природе постоянно что–то меняется: лес растёт, заболачиваются озёра, одни виды увеличивают численность, а другие, наоборот, исчезают. Соответственно, понятия "хорошо" и "плохо" в прикладном применении могут быть довольно относительными.
Законодательство за условное "хорошо" принимает ситуацию статус–кво, и это, за отсутствием других надёжных ориентиров, в принципе, правильно. Тем не менее стоит учитывать, что порой очевидные с точки зрения общественности или закона процессы с научной точки зрения не так однозначны.
Можно рассмотреть такую банальную тему, как кислотные дожди. Все интересующиеся охраной природы знают, что они опасны, особенно когда выпадают на территорию с кислыми почвами. Ещё в 1982 году в Стокгольме состоялась первая международная конференция по кислотным дождям как отдельной проблеме. Но если почвы, на которые выпадают "кислотные дожди", щелочные, с высоким pH, то указанный дождь, закисляя почву, наоборот, делает её более плодородной, так как показатели pH становятся нейтральными.
По сути любой дождь является кислотным, так как имеет pH ниже нейтральных значений. Поэтому к проблеме кислотных дождей стоит относиться как к вопросу с загаром, с одной стороны, он полезен, но если переборщить с солнечными ваннами, то можно заработать заболевание кожи.
Прозрачная вода или богатство ихтиофауны
Примерно то же самое можно сказать про эвтрофикацию водоёмов, то есть насыщение их биогенными элементами, в первую очередь фосфором и азотом. Высокое содержание этих элементов характерно для канализационных сточных вод и содержащих удобрения стоков с сельскохозяйственных угодий, то есть характеризует прямое антропогенное воздействие на водоёмы. Общество, создавая очистные сооружения, старается сохранить тот уровень трофности (содержания биогенных элементов), который был у водоёма в момент начала наблюдения. И это правильно. Если в озеро попадает много органики, оно начинает зарастать и его прежние обитатели могут начать вымирать. Но для полноты картины стоит вспомнить, что путь эвтрофикации — это естественный путь всех водоёмов. На место видов, живущих в прозрачной воде, приходят те, что, наоборот, любят густые заросли водных растений. Более того, все водоёмы идут по этому пути, это неизбежно.
Очевидно, что деятельность человека многократно ускоряет необратимый и неоднозначный природный процесс. Повышение "плодородия водоёма" — это не только изменение его внешнего вида, но и увеличение продуктивности. Там, где больше водорослей, больше питательная база и, соответственно, больше рыбы и иных водных форм жизни. Но, разумеется, до определённого предела, поскольку природа не любит крайностей. Человек из эстетических соображений предпочитает мутной воде прозрачную. Поэтому люди убирают со дна плодородный ил, чтобы сделать водоём "чище", — у природы же таких механизмов нет. По сути очистка водоёма — это такое же вмешательство в природу, как и его загрязнение, только с другим знаком. Тут, кстати, уместно вспомнить, что "убитое" кислотным дождём озеро будет кристально прозрачным, в то время как в чистом природном водоёме вода может и не быть прозрачной из–за характера грунта и высокого уровня органики.
Биоразнообразие — не самоцель
Стоит рассмотреть вопрос биоразнообразия, также возведённый некоторыми общественными деятелями в фетиш. Из школьной программы по биологии известно, что чем больше видов в экосистеме, тем она устойчивее. Однако порой привнесение нового вида ведёт к обратному результату. Самый очевидный пример — это борщевик Сосновского. Другими примерами неудачных интродукций можно назвать заселение в европейские леса России американской норки и енотовидной собаки. Американская норка вытеснила местный вид — норку европейскую. Это произошло не только в силу того, что американский вид крупнее, но и потому, что самки европейской норки, спариваясь с самцами американской, беременеют, выбывая на данный сезон из воспроизводства, но потомства не приносят. Енотовидная же собака, которую расселяли в Европейской России как перспективного пушного зверя, теперь превратилась в хищника, уничтожающего ценные виды птиц, но как пушной зверь используется мало, так как современный рынок мало ориентирован на добычу пушных зверей в природе.
Видовое разнообразие в каждом конкретном месте также изменчивая величина. Динозавры, как известно, вымерли без помощи человека, то же самое происходит и сейчас. Виды конкурируют друг с другом. При этом есть те, для кого деятельность человека является благом, помогая увеличивать численность, а для других антропогенное влияние является фактором, подталкивающим к вымиранию. Многие птицы, обитающие сейчас в Ленобласти, — аисты, лысухи, лебеди–шипуны, чибисы — в прошлом не были у нас обычны. Так что деятельность человека сказалась на их численности благоприятно, притом что в других регионах их численность, также вследствие деятельности человека, может сокращаться. Например, в Европе численность белых аистов снижается, а в Ленинградской области растёт. Таким образом, вопрос антропогенного воздействия — сфера куда более сложная, чем представляется на первый взгляд. Вопрос, что хорошо для природы, а что нет, не имеет однозначного ответа. Поэтому правильный подход — исходить из того, что природные экосистемы должны жить по своим законам и по возможности минимизировать своё влияние на них.
Самое мудрое — вмешиваться в природные процессы только ради исправления своих ошибок, а не для их "улучшения".
