Владелец и обитатель дома №19 по Стремянной улице — Карл Яковлевич Паль, купец 1–й гильдии, депутат Санкт–Петербургского общества взаимного кредита и кавалер ордена Святого Владимира 3–й степени, был заводчиком, владельцем ситцепечатной фабрики. И представлял собой при этом едва ли не классическую иллюстрацию к любой марксистской листовке, полностью соответствуя пропагандистскому образу капиталиста–угнетателя.
Канонический угнетатель
На принадлежавшем ему предприятии творился, как сейчас сказали бы, полный беспредел: нечеловеческие условия труда, 15–часовой рабочий день, зарплата, не превышавшая 12 рублей в месяц, и система штрафов, продуманная таким образом, чтобы ни в коем случае не выплатить работнику его и без того невеликий заработок полностью.
Известный революционер Виктор Ногин, имя которого предприятие носило после 1917 года, работал в последние годы XIX века подмастерьем на фабрике Паля и вспоминал о ней так: "Во всех этажах у окон без верхней одежды невозможно работать — страшно дует, рамы гнилые. В стригальной, в ворсовальной и в парильне, где масса пыли, — нет ни одного вентилятора. Духота и пыль невыносимы. В печатной днем с огнем работают, а в красильне, в спиртовой и в запарке страшные пары и жарища, так что в паре ничего не видно. Ватерклозеты содержатся скверно: нельзя взойти в них — сверху на голову через плохие полы льется жидкость". В таких условиях на производстве Александро–Невской мануфактуры К. Я. Паля трудилось более 2000 человек.
Тут, конечно, можно, как говорится, сделать скидку на эпоху. В конце XIX века таково было большинство предприятий, и заводовладельцы, строившие для своих рабочих "образцовые поселки", театры и школы, воспринимались скорее как исключение. Но, с другой стороны, нельзя не отметить, что для создания революционной ситуации в столице Российской империи Карл Яковлевич сделал больше, чем любой революционер: забастовки и бунты на его предприятии происходили с завидной регулярностью, а подавлялись жестоко.
Отец вложился
И можно было бы, наверное, сослаться на то, что был–де заводчик немцем, а потому не понимал происходящего, но дело в том, что семья Палей жила в России уже более сотни лет. Другое дело, что отец Карла Яковлевича Якоб–Михаил Христианович, немецкий колонист из недальней Новосаратовки, был первым из семейства, кто решил стать купцом.
Дело свое он начал в 1831 году, когда ему едва стукнуло 23 года, имея за душой буквально пару сотен рублей. Первый его бизнес–проект был прост: он объезжал окрестные села, скупая у крестьян домотканое полотно, а потом перепродавал его владельцам столичных лавок.
Спрос на некрашеную ткань был в те годы не слишком велик, а маржа — копеечная, так что до следующего этапа развития своего дела он дозрел только через 6 лет: в 1837 году построил в селе Смоленском, что стояло на Шлиссельбургском тракте, ныне известном как проспект Обуховской Обороны, мастерскую, в которой на пару с женой стал красить крестьянский товар во все цвета радуги, да еще вручную набивать штампом на ткани узоры.
Тут уже он с купцами решил не связываться и продавал свою продукцию "вразвоз" — с телеги на рынках. Брали охотно.
Вырученные деньги вкладывались в производство, так что вскоре мастерская превратилась в фабрику, которую и унаследовал его сын Карл.
Здесь производили из натуральных и химических волокон смесовые ткани, которые шли на пошив одежды, обивку мебели и так далее, а еще выпускали ленты, тесьму и тому подобное.
Подальше от "палевских мест"
Собственно, первоначально семейство Палей жило прямо рядом с собственным производством, как это было принято у петербургских владельцев предприятий той поры. Однако со временем Карл Яковлевич принял решение перебраться поближе к городскому центру и в 1898 году выстроил дом на Стремянной ул., 19. В квартире, занимавшей весь бельэтаж, поселился сам, а остальные три этажа стал сдавать внаем, компенсируя таким образом все затраты на содержание дома, да еще и оставаясь в прибытке.
Стремление поселиться подальше от палевских мест, как в столице называли район, примыкавший к фабрике, было вполне естественным: ткачи и красильщики, работавшие там, жили в бараках неподалеку и, случись что, охотно высказали бы хозяину предприятия свое недовольство. К чести племянника Карла Яковлевича — Николауса Паля, унаследовавшего ввиду того, что родные сыновья хозяина предприятия умерли молодыми и других наследников не было, в 1910–м фабрику, следует сказать, что он изо всех сил постарался ситуацию выправить. Вложился в ремонт, сократил рабочий день, выстроил производство в несколько смен, да и вообще поменял всю систему трудовых отношений. И преуспел в этом настолько, что в 1918 году рабочие, национализировавшие предприятие, выбрали его "красным директором".
Оказывается, можно было руководить фабрикой и так.
