Маленький, но роскошный особняк на Фурштатской ул. знают в Петербурге решительно все. Как минимум потому, что в нем располагается Дворец бракосочетания № 2. Ну а сто с лишним лет назад это была резиденция купца 1–й гильдии Константина Варгунина, которого абсолютно всерьез называли бумажным королем Северной столицы.
История началась, как водится, с малого. С лавки писчебумажных принадлежностей, которую в царствование императора Павла I открыл крестьянин Иван Григорьевич Варгунин, отпущенный барином на "отхожий промысел". Казалось бы, велик ли бизнес — торговать перьями, чернилами да бумагой? Однако Иван Григорьевич был, что называется, не промах. Хватило крестьянской сметки для того, чтобы понять: государство без бумаги существовать не может. А значит, нужно правильно расположить торговую точку и подобрать клиентуру. Дела не просто пошли, а рванули в гору. С такой интенсивностью, что основатель династии Варгуниных в скором времени перешел из крепостного состояния в свободное, а из крестьянского сословия — в купечество.
Судя по всему, самой большой его мечтой было расширить торговлю, открыв новые торговые точки. К этому он и сына Александра готовил, обучая всем торговым премудростям и приучая к работе в лавке. Однако тот вскоре превзошел отца, поднявшись на уровень выше: в 1839 году он совместно с англичанином Джоном Гоббертом открыл на окраине столицы бумажную фабрику, вскоре ставшую одной из крупнейших в России. А внук лавочника Константин Александрович выкупил долю компаньона и сделал предприятие семейным.
От гербовой до картишек
Писчебумажная фабрика Варгунина была мощным и современным производством еще на старте: первая в России она использовала для изготовления бумаги паровую машину. А к моменту, когда владельцем ее стал Константин Александрович, машин было уже пять. Для изготовления бумаги использовалась обычная солома, закупавшаяся у помещиков Петербургской губернии, а также тряпье, которое поставляли на фабрику старьевщики (165 тыс. пудов, то есть 2 702 700 кг в год). При всем старании в столице никак не удавалось собрать больше трети этого объема, так что остальное сырье приходилось скупать по всей России. На выходе получалось 2,3 т бумаги самого разного качества — от обычной писчей, уходившей по 14 копеек за фунт (400 с мелочью за грамм), до высококачественной "александрийской", стоившей за фунт 23 копейки. А еще тут делали специальную сверхплотную — для игральных карт. Этот товар приносил фабрике по 270 тыс. рублей в год — в них играли по всей Российской империи. Наконец в 1874 году Константин Варгунин получил право изготавливать гербовую бумагу, использовавшуюся для официальных государственных документов, а его предприятие стало числиться официальным поставщиком Императорского двора.
Новорусский китч
Примерно в это время "бумажный король" приобрел особняк на Знаменской ул. (ул. Восстания), 45, — знаменитый дом Мясниковых, купеческих наследников, "засветившихся" в мутной и неприятной истории с подделкой подписей и подлогом завещаний. Жилье досталось ему практически по бросовой цене, потому что братья–купцы, подгоняемые жестокой молвой, стремились поскорее покинуть столицу. Но несмотря на то, что дом был роскошным, Константину Варгунину хотелось чего–то своего, особенного. Поэтому в 1899 году на Фурштатской ул., 52, и появился особняк, больше напоминающий небольшой дворец.
Это был, как сказали бы сейчас, типичный новорусский китч. Слишком много роскоши на квадратный метр помещения. Да и была она, так сказать, слегка второсортной: архитектор фон Гоген, проектируя постройку, вдохновлялся архитектурой старых парижских отелей. В результате вышла полнейшая эклектика: колонны римско–ионического ордера соседствуют с барочной лепниной и элементами рококо и ренессанса. Получается, как говорится, "дорого–богато", но… не приспособлено для жизни.
Константин Варгунин быстро понял это. Прожив на Фурштатской несколько лет, он сперва сдал особняк посольству Испании, а в 1915–м и вовсе продал его новому владельцу, вернувшись к себе на Знаменскую. Там было уютнее.
