Завтра на Лазурном Берегу закрывается 72–й Каннский кинофестиваль. Подводим предварительные итоги.
За упокой — так, если выражаться мягко, открывался Каннский кинофестиваль — 2019. Новый фильм "Мертвецы не умирают" Джима Джармуша про зомби–апокалипсис интриговал на бумаге, настораживал после выхода трейлера и совсем расстроил на премьере в первый день киносмотра. Смотреть на то, как выдающиеся актеры (Тильда Суинтон, Билл Мюррей, Адам Драйвер, Стив Бушеми) и прочие друзья режиссера (Том Уэйтс и Игги Поп, например) почти 2 часа разыгрывают натужный капустник, было непросто и зрителям, да, кажется, и самим участникам проекта, оккупировавшим целый ряд трехтысячного зала "Люмьер". Зрителям, впрочем, сохранять оптимизм помогала уверенность, что дальше будет только лучше. Потому что хуже, в общем–то, некуда.
Свои "8 1 / 2"
Оптимизм оправдался вполне. К финалу программа фестиваля сложилась в одну из сильнейших за годы. Главный претендент на "Золотую пальмовую ветвь", пожалуй, все–таки Педро Альмодовар, и это почти сенсация. Режиссер, чьи лучшие фильмы, казалось, давно позади, привез на Круазетт ленту "Боль и слава" — эдакую исповедальню, в которой Антонио Бандерас играет почти самого Педро, а Пенелопа Крус — его мать (в детских флешбэках). Здесь можно было свалиться в несусветную пошлость или самолюбование, с чем успешно, опять же, справился Джармуш, но Альмодовар не оступается ни разу и выдает, как в таких случаях принято говорить, свои "8 1 / 2". Буквально через пару недель, кстати, картина выходит в российский прокат.
Остальные патриархи конкурса выступили с разным успехом: двукратный обладатель "Пальмы" Кен Лоуч, например, замечательно (фильм "Простите, мы вас не застали"), а столь же двукратные братья Дарденн — просто чудовищно ("Молодой Ахмед"). Терренс Малик довел всех до слез трехчасовой "Тайной жизнью" — историей реально существовавшего австрийца Франца Егерштеттера, казненного за отказ присягнуть Гитлеру. А Квентин Тарантино поставил на уши весь город, доставив в Канны Леонардо Ди Каприо, Брэда Питта и фильм "Однажды… в Голливуде" — лихое посвящение кинематографу 1960–х, о котором почти невозможно рассказывать без спойлеров, поэтому гораздо проще просто позвать всех в кино.
Традиционно мощно подошли к делу азиаты: обладатель "Золотого медведя" Берлинале за "Черный уголь, тонкий лед" Дяо Инань показал новый фильм со столь же по–китайски глубокомысленным названием "Озеро диких гусей" — красивейший вестерн. Кореец Пон Чжун Хо вернулся на родину после двух американских фильмов ("Сквозь снег" и "Окча"), снял с родными актерами "Паразитов" и, похоже, сорвал банк. Если и есть у Альмодовара конкурент в борьбе за "Пальму", пожалуй, это именно он.
Двое из России
Российских фильмов в главном конкурсе в этом году не оказалось, но во второй по значимости программе "Особый взгляд" были показаны "Дылда" — новая картина режиссера "Тесноты" Кантемира Балагова и "Однажды в Трубчевске" Ларисы Садиловой. Действие "Дылды" разворачивается в послевоенном Ленинграде. При написании сценария Балагов вдохновлялся романом Светланы Алексиевич "У войны не женское лицо", а в соавторы взял другого писателя, Александра Терехова, при этом кажется, что именно сценарная часть, вплоть до реплик, — самое слабое место картины. Может быть, поэтому иностранные журналисты, вынужденные читать субтитры, приняли ее теплее российских. "Однажды в Трубчевске" показали в последний день фестиваля, когда многие уже разъехались восвояси, успев, впрочем, отшутиться о рифме с "Однажды… в Голливуде" Тарантино. Если по делу, то Лариса Садилова не изменяет себе и по–прежнему с нежностью смотрит и на русских людей, и на русскую провинцию. Герои не пьют, не ругаются матом и любят друг друга.
Напоследок о главном скандале кинофестиваля, который, слава богу, не случился. Ален Делон награжден почетной "Пальмовой ветвью", как бы ни возмущались "Женщины Голливуда" и им сочувствующие, какие бы подробности биографии, какие бы политические взгляды ни припоминали артисту.
На церемонии Делон прослезился: это его первый каннский приз за всю ошеломительную карьеру, да и вообще важнейший момент в непростых отношениях артиста и фестиваля. Любопытно, конечно, что в этот вечер все разговоры и угрозы закончились, ни у кого не осталось сомнений: Ален Делон, его лицо и эти счастливые, но мокрые глаза — само кино и есть.
Максим Заговора, журналист канала "Кино ТВ", специально для "ДП"
