Они обязаны зарабатывать сами.
Владимир Мединский предложил дополнительно поддерживать российское кино 9 мая и 4 ноября, в эти дни оставляя наши фильмы в прокате без конкуренции со стороны Голливуда. Кинотеатры против. Объясняем, почему они не договорятся никогда.
Дискуссия о том, что российское кино не должно сражаться с голливудским на равных, обостряется примерно раз в год. Прежде для этого хотя бы находились серьезные поводы: страна следила за подковерным противостоянием хитового "Мишки Паддингтона" с рекордсменом проката "Движение вверх" или ремейка культового "Бегущего в лабиринте" с амбициозным и дорогущим "Скифом". На этот раз беда пришла откуда не ждали.
7 марта на экраны должны были одновременно выйти бельгийский мультфильм "Королевский корги" и российский (но, кстати, созданный при участии той же Бельгии) "Гурвинек. Волшебная игра". И то и другое, мягко сказать, не "Тачки", оба собрали бы, конечно, слезы, оставшиеся от "Капитана Marvel" и "Как приручить дракона 3". Короче, никто бы эти веселые картинки и не заметил, если бы в дело не вмешалось министерство культуры. Ведомство, как известно, потребовало перенести релиз "Корги" ради "Гурвинека", рассчитывая, очевидно, на безропотное, хоть и бессмысленное согласие. Однако вместо этого кинотеатры, уставшие от полемики, поставили ультиматум и вовсе отказались брать русский мультфильм, если им не разрешат показывать бельгийский. Все долго стояли на своем, в итоге прокатчик "Корги" пошел на уступки, отложив премьеру на 21 марта, а "Гурвинек" вышел в срок, но с меньшим размахом и провалился пуще ожидаемого (14 млн рублей за первый уик–энд).
Не победим, так запретим
Извлечь бы всем из этой ситуации урок, сесть за стол переговоров и найти устраивающее всех решение, но, похоже, мультяшные разборки были лишь разведкой боем. 13 марта ассоциация владельцев кинотеатров выступила с предложением поддерживать в прокате не более 10 российских фильмов в год (что уже вообще–то компромисс), но спустя 2 дня пришел ответ от Владимира Мединского: он, напротив, требует увеличить протекционизм за счет праздничных дней вокруг 9 мая и 4 ноября.
"Мощным заделом на предстоящий киногод у нас становятся зимние каникулы… Это становится самым популярным временем для семейных походов в кино. Я уверен, что надо также расставить приоритет еще на два временных промежутка — на праздники 9 мая и на праздничные дни 4 ноября", — заявил министр культуры на правительственном совете по развитию отечественной кинематографии.
Тренд понятен. Если врага нельзя победить, его следует запретить. Чтобы люди ели русский сыр, надо лишить их французского. Чтобы ездили на "Ладах", поднять пошлины на иномарки. Странно, что эта логика распространилась не на все сферы общественной жизни. Ведь понятно, например, что лучший способ для того же "Зенита" избежать поражений от европейских команд — не участвовать в еврокубках.
Учим матчасть
Минкульт постоянно отсылает к "французскому опыту", поминая их систему квотирования, — забывая, впрочем, уточнить, что система эта существовала лишь в 1930–е годы, когда Голливуд не стеснялся вслух говорить о целях захватить европейский рынок. После войны Франция и США заключили соглашение, отменяющее квоты. Сейчас там действует довольно прозрачный принцип: более 10% стоимости каждого проданного билета кинотеатры отчисляют в Национальный центр кинематографии, а дальше эти средства идут на создание новых фильмов и строительство новых кинотеатров. Стоит ли говорить, что больше всего выручки в бюджет этого центра приносят именно голливудские картины.
Еще один важный нюанс: ладно бы американские и европейские фильмы выдавливались из российского проката ради тех отечественных картин, которые априори имеют проблему с аудиторией (кино фестивальное, авторское, сложное, но представляющее безусловную художественную ценность). Но ведь поддержка Минкульта касается исключительно и только русских блокбастеров — то есть фильмов, которые снимаются именно для того, чтобы на них ходили зрители. Зрительский интерес в них учитывается при планировании бюджета, выделении государственных субсидий, написании сценария — да на всех этапах, вплоть до монтажа. Такое кино должно зарабатывать само, так устроен кинобизнес. Однако не всегда и не везде. Точнее, только тогда и там, где это действительно бизнес (или стремится им стать).
Еще раз, давайте это все–таки сформулируем: российская власть, представляющая вообще–то народ, то есть зрителя, заставляет российские кинотеатры показывать российское зрительское (то есть народное) кино российскому зрителю (то есть народу), хотя они (кинотеатры) этого не хотят, потому что зритель на него не ходит.
Получается, народ продает народу то, что сделано для народа, а народ не покупает. То есть власть, представляющая народ, его вообще себе не представляет. И тут мы, похоже, сталкиваемся с проблемой отнюдь не узко киноиндустриальной.
