Пару недель назад был на одном круглом столе на тему "Церковь и актуальное искусство". Звучит вроде бы однозначно, но все не так плохо.
Первой неожиданностью стали более чем либеральные православные священники, они исключительно здраво, откровенно и дельно рассуждали. Более того, в них была масса той искренней человечности, которой от православной церкви сейчас не ждешь. Не ждешь именно по причине откровенно реакционного официоза ее предстоятелей. Но, оказывается, живые люди есть и там, и им даже работать сильно не мешают.
Главный вопрос дискуссии был прост — почему современное искусство в церкви невозможно. Признаюсь честно, ожидал вполне теологического спора, апелляций к священной традиции, к догматике и так далее. Ответ же был обезоруживающе прозрачен: в церковь приходят за утраченной традицией. Все должно быть просто и знакомо. Церковь эту иллюзию обретенной русской идентичности — дает. И потому зачем рубить сук, на котором сидишь и который дает свои плоды и притягивает обильную паству? Нет у церкви никакого кризиса, пока в нее люди идут. В своем роде образцовая логика. Люди ведь всегда хотят привычного.
Дальше — дело за церковью. Либо она использует эту ситуацию для морального просвещения паствы, либо аккуратно и тихо блюдет свою поляну и никаких резких телодвижений не совершает. Тем более что покровительствующее ей государство именно такой стабильности от церкви и ждет.
Может ли ситуация измениться? Если честно, вряд ли. Что для этого нужно? Реформы католической церкви 1960 годов были вызваны стремительным обмирщением общества. Церковь теряла приход, потому надо было что–то делать. То, что сейчас предпринимает папа Франциск, однозначно продолжает ту же линию. Чтобы люди удержались в церкви, им нужно услышать там человеческий голос и ответы на вызовы времени. Как, впрочем, и современные вопросы — тоже. Так, уже одно высказывание папы Франциска, поставившего под сомнение фразу "и не введи нас во искушение", с размышлительной точки зрения — головокружительно здорово. Ведь и вправду, не может же Господь сам вводить нас в искушение. Хотя на традиционный церковный взгляд это — чудовищный поступок. Как вообще можно задавать вопросы к самому главному, к Отче нашему? Боже упаси!
Понятно, что православная церковь не только не пережила Реформацию, но и не может ее пережить. Уже давно она стала национальной, а потому никакие вопросы об управлении издалека (Рим или Константинополь, все равно) невозможны. Потому и автокефалия Киева абсолютно православна по самой сути традиции. Все главные православные церкви независимы друг от друга, потому им в этом смысле и реформироваться не надо. Но еще и потому не надо, что ощущения индивидуальности, свободы и права личности в нашем обществе нет как не было. Как и почвы для церковных реформ. Никакой! А все идет как прежде.
Напрашиваются некоторые, прости господи, параллели. Курьезно, но даже сфера ЖКХ, так часто и страстно нами обсуждаемая, живет практически как православная церковь — то есть по привычке. Все одинаково получают, вне зависимости от соучастия. Те, кто не платит, могут жить спокойно, так как от тех, кто платит, получают достаточно для хорошей жизни. Сплошная устойчивость традиции.
Правда, вот тут реформа бы все же не помешала. Ведь пока что за результаты работы ругают городскую власть. А она ничего не делает для введения собственников в реальный процесс. Она над собственностью, она всем управляет, всем дает воду и тепло, у всех (не) убирает на улице. Привычка хороша. Но результат опасен. Для безопасности стоило бы передать часть функций в сферу ответственности граждан. Спокойней будет. Но, по–видимому, бразды тотального правления так привлекательны, что ругань граждан воспринимается как родная и ничего реформировать не хочется. При этом у прихожан церкви все же есть варианты — к примеру, не приходить. Но у пользователей городского ЖКХ и того нет. Или все же есть шанс проявить недовольство?
