Морской парад, конечно, здорово, но у нас есть и другой символ, уже давно готовый заменить кораблик. Это лебеди. Летом их стаи высаживаются иногда на десятке площадок за вечер и наводняют всё — от Театральной пл. до Выборгской стороны. Не щадят и офицеров. Но их обсуждать не стоит, а вот итоги завершающегося балетного сезона — можно. Судя по количеству спектаклей и наполняемости, все хорошо. Достаточно ли этого?
Иногда, размышляя над искусством, небесполезно привести пример из совершенно другой области. К примеру, был у нас шоколад фабрики им. Крупской, отличные такие конфеты. А теперь? Производство вывели за пределы города и даже области, ингредиенты, технологии, да и мастеров по пути растеряли. Производят, вероятно, больше, но это уже не шоколад. Или — "не тот" шоколад. Один мой сосед, как оказалось, был бухгалтером на Крупской и, когда я стал ругать нынешние "Космические" и "Жар–птицу", сказал: "Ну это ведь дорогие конфеты, не на гурманов же равняться". Не спорю, не дешевые, но кто же мешал делать разные? Ответ был ясный: меньший ассортимент удобнее для производства. Чем усредненнее уровень, тем проще.
С балетом, увы, происходит ровно то же. А если точнее — уже произошло. В прежние времена роль Одиллии — Одетты была пиком карьеры балерины, теперь, кажется, их распределяют просто по разнарядке. И так со всей линейкой продуктов.
Был недавно на "Жизели" в Мариинке. Впервые в сезоне в спектакле участвовал большой танцор — американец Дэвид Холберг. Партнершей была Алина Сомова. Худшей "Жизели" не припомню: все мелкие детали, все мимические и актерские тонкости исчезли. В крестьянском дуэте надежда театра Шакирова сразу так сбилась, что и смотреть не хотелось. Разницы между теплом первого акта и графикой второго не было вовсе. Алина Сомова стала еще более манерной, чем в юности, заокеанский гость подчас танцевал свою версию, а не нашу. В оркестре фальшивили почти все — от тромбонов и валторн до соло альта. Рассказывают, что рядовые спектакли бывают еще хуже. Уж не говоря про новые вводы в "Лебединое".
Да, театру и зрителю не повезло: ушли две главные звезды, определившие рубеж веков, ушли идеи. Но куда ушло качество? Ответ простой — все поставлено на поток, равно как и с шоколадом. Балеты идут каждый день, а в выходные по два–четыре. Так что фабрика–кухня — куда тут за деталями следить.
Есть ли премьеры? Ни одного большого балета за сезон. Последней год назад была катастрофически беспомощная "Ярославна". Музыку Бориса Тищенко играли тогда превосходно, но балет нулевой. Даже потуг нет. Для профессиональной труппы это флоп и ничего другого.
И новые хореографы все свои, чужих не приглашают, одно импортозамещение, потому по большей части всё как новый русский сыр. Шедевром лаборатории местных умельцев за 3 года стала "Русская увертюра" Максима Петрова, но ее, как и другие мини–новинки, танцуют так редко, что все давно расклеилось.
Ежегодный балетный фестиваль, который был кульминацией сезона для любителей балета не только города, растворился. В ответ на мое недоумение один знакомый из театра сказал: какой тут фестиваль, когда напротив висит афиша Dance Open Кати Галановой. Что правда: балет сегодня там, а конвейер — здесь.
Лучшей премьерой сезона, по–моему, стала "Золушка" Захарова, возрожденная Михаилом Мессерером в Михайловском. Она неожиданно чудесна. И причина — в его поразительном чувстве стиля и умении вживить танцоров в старый балет. Наивная сказочка 1945 года оказалась нежной и тонкой. И дала возможность показать, что и кто умеет. К примеру, в какой–то момент в спектакль вошел Леонид Сарафанов и подарил не только чистоту танца, но и блеск актерских деталек. Самое важное — зримая увлеченность труппы. Да и оркестр ожил, и там вышли новые голоса — к примеру, густой бархат фагота Радзевича.
Увы, у Михайловского театра нет денег на новую хореографию, нет даже на реконструкцию "Коппелии" Мессерером. Она будет в Новосибирске.
А в Екатеринбурге в память Сергея Вихарева наш бывший премьер Слава Самодуров поставил искрящуюся "Пахиту" в аттракционной оркестровке Красавина. И пошлость мариинской "Пахиты" Смекалова стала еще зримее.
Так что количество, конечно, хорошо, но Ленин был прав. Иначе — классика легкого усвоения. Одни лебеди. Но китайские, не гжель.
