Для увода активов недобросовестные участники рынка нередко заключают фиктивные контракты с родственниками. Выявить и доказать такие аферы удается не всегда: даже крайне подозрительный договор между родными и близкими еще не свидетельствует о его фиктивности.
По закону мнимые и притворные сделки априори ничтожны, но сам по себе договор между родней не является доказательством его притворности. Хотя зачастую именно попытки скрыть родственные связи и саму информацию о сделке привлекают внимание к сомнительным операциям.
Отцы и дети
Чаще всего близких используют для увода активов или размывания кредитной массы в ходе банкротства.
Так, конкурсный управляющий ООО "Рестмин–ЭнергоСпецМонтаж" оспаривал цепочку договоров по продаже объектов недвижимости в центре Петербурга, последний из которых был заключен за 11 дней до признания компании несостоятельной. По адвокатскому запросу ЗАГС предоставил информацию о девичьей фамилии жены директора компании–продавца, которая оказалась сестрой владельца купившей помещения фирмы. Кроме того, в многочисленных сделках стороны представляли одни и те же юристы. Рассмотрев такие косвенные доказательства в совокупности, арбитражный суд расценил поведение участников как недобросовестное и признал сделку недействительной.
Требования на 58 млн рублей к ООО "Конструктор" — поставщику печально известных эскалаторов (из–за их конструктивных дефектов сорвалось открытие станций "Спасская" Петербургского и "Горьковская" Нижегородского метрополитенов) подал отец учредителя компании. Такую сумму, превышающую задолженность перед всеми другими кредиторами, предприятие сына не заплатило за патент на эскалаторы. Суд отказал включать требования отца из–за нарушения порядка регистрации договора в Роспатенте.
Детективная история развернулась в деле о банкротстве гражданки Марии Савичевой, продававшей квартиры в строящихся домах (см. "ДП" №100 от 16.06.2016). В суд был представлен договор на 53,7 млн рублей, якобы заключенный с Майей Медведевой — матерью бывшего свекра банкротящейся гражданки и ее партнера по бизнесу Владимира Медведева. Впрочем, попытки кредиторов доказать подложность сделки пока успеха не принесли.
Ничтожной суд счел продажу ООО "Орбита" земельного участка площадью почти 7 га и зданий в 12,5 тыс. м2 торговому дому "Парнас". Выяснилось, что руководители двух компаний являются племянником и дядей.
"Единственной целью совершения сделки купли–продажи недвижимости являлся вывод ликвидных активов в пользу лица, контролируемого ближним родственником, в условиях фактической неплатежеспособности, то есть с целью причинения вреда как самому обществу, так и его кредиторам", — заключил суд.
ООО "Строй–Ресурс" (входит в группу "О2 Девелопмент") отказалось передавать квартиру дольщице Екатерине Кричевской: к моменту ее обращения в суд закрепленное помещение оказалось проданным Любови Хвощевской — маме совладелицы самой компании Надежды Хвощевской. Генеральный директор Евгений Веденеев отказался комментировать вопрос родственных сделок, в грубом тоне заявив, что не давал разрешение на публикацию судебной информации, и пригрозил журналистам за ее распространение. В настоящее время против компании уже подан иск о банкротстве.
Опасная близость
Эксперты отмечают, что специальных норм, позволяющих оспаривать родственные сделки, не существует. А потому отменить их можно только по общим правилам: доказав мнимость, а в делах о банкротстве — подозрительность. "О мнимости может свидетельствовать фактическое неисполнение сделки сторонами. Для оспаривания сделок должника–банкрота как подозрительных необходимо доказывать неравноценность оплаты и осведомленность контрагента о целях должника. Причем для аффилированных лиц, к которым относятся и родственники, такая осведомленность предполагается", — поясняет старший юрист компании Pen&Paper Александр Гришко.
Вместе с тем высшие инстанции все чаще указывают на необходимость учета такого субъективного критерия, как добросовестность: любая формально законная сделка может признаваться ничтожной, если будет установлен факт злоупотребления. Кроме того, директора не вправе самостоятельно заключать сделки со своими близкими родственниками. Такие договоры признаются сделками с заинтересованностью и могут совершаться только с одобрения общего собрания ООО или советом директоров АО. Но суд может отказать в иске, если сделка не причинила ущерба.
Вскоре могут появиться и новые меры по защите кредиторов от родственников в ходе финансового оздоровления фирм–банкротов. Подготовленный Минэкономразвития законопроект предусматривает выделение в отдельный класс требований родственных лиц.
План оздоровления будет приниматься голосованием отдельными группами, и аффилированный кредитор не сможет навязать свое решение, даже имея подавляющее число голосов.
“
Судебная практика все ближе подходит к применению понятия фактической аффилированности. Это увеличивает шанс оспаривания сделок по выводу активов, заключенных с падчерицами, троюродными братьями и иными дальними родственниками. Профессионал легко сможет выявить мнимые, притворные и подозрительные сделки, изучая документы о финансовом положении должника и его взаимоотношениях с контрагентами. Вопрос лишь в готовности судов вникать в хитросплетения операций должника. Но и в этом направлении наблюдается прогрессивный тренд.
Олег Ганюшин
юрист "Прайм Эдвайс СПб"
“
Факт родства сам по себе не является единственным основанием, указывающим на порок сделки. Однако это не мешает подозревать такие договоры в незаконности и, беря за основу факт совершения сделки между родственниками, пытаться найти иные свидетельства ее мнимости или притворности. Это может быть цена, способ, обстоятельства совершения и иные факты. Были случаи, когда для доказательства фиктивности развода супругов привлекался участковый, который опрашивал свидетелей (соседи, охрана).
Дарья Розенберг
юрист Объединенной консалтинговой группы
Подписывайтесь на канал
ДП в Телеграме
, чтобы первым узнавать о важных новостях экономики,
бизнеса, политики и общества!
