Владимира Путина неожиданно обуяла тяга к оценке советской эпохи. С интервалом в несколько дней он сделал несколько разноречивых высказываний о Ленине и коммунистическом строе, за которыми просматривается тревога о будущем.
Несколько дней назад, общаясь с академиками РАН, Путин неожиданно отреагировал на слова президента Курчатовского института Михаила Ковальчука, процитировавшего строки Бориса Пастернака о Ленине: "Он управлял теченьем мысли и только потому — страной".
Читал Пастернака Путин или нет, он не пояснил, но осуждает. "Управлять течением мысли — это правильно, — поделился мыслями президент. — Важно только, чтобы эта мысль привела к нужному результату, а не как у Владимира Ильича. А так сама по себе идея правильная. В конечном итоге эта мысль привела к развалу Советского Союза, вот к чему. Там много было мыслей таких: автономизация и так далее… Заложили атомную бомбу под здание, которое называется Россией, она и рванула потом! И мировая революция нам не нужна была".
Слова Путина, сказанные аккурат в годовщину смерти вождя мирового пролетариата, вызвали у многих людей недоумение. На очередном форуме Народного фронта Владимира Путина попросили разъяснить вопрос. А то многие уже решили, что сейчас наконец Ленина будут хоронить (оказалось — пока не собираются).
"Не Город Солнца"
Читайте также:
Выборы-2016
Пригодится ли коммунистам на выборах Сталин
Президент напомнил, что он был членом КПСС и почти 20 лет проработал в КГБ. "А эта организация — наследница ЧК, которую называли вооруженным отрядом партии. И если человек по каким-то соображениям выбывал из рядов компартии, его немедленно увольняли из КГБ, — пустился он в воспоминания. — Я не был таким по необходимости членом партии, я не могу сказать, что я был совсем уж таким идейным коммунистом, но я тем не менее относился к этому очень бережно... В отличие от многих функционеров я не выбрасывал партийный билет, не сжигал его".
"Мне очень нравились и до сих пор нравятся коммунистические и социалистические идеи. Если мы посмотрим Кодекс строителя коммунизма, который широко тиражировался в Советском Союзе, он очень напоминает Библию. Это не шутка, это такая выдержка из Библии на самом деле", — продолжил Владимир Путин. Идеи, по его мнению, высказывались хорошие ("равенство, братство, счастье"), но практическое воплощение этих идей в нашей стране было далеко от того, что излагали социалисты-утописты. "Наша страна не была похожа на Город Солнца", — подытожил Путин.
Как выяснилось, в разговоре с академиками глава государства как раз и имел в виду дискуссию между Лениным и Сталиным по поводу принципа организации СССР. Идею автономизации, как известно, выдвигал именно Сталин. А вместе с ним Орджоникидзе, Дзержинский и другие деятели. Если очень коротко, то Сталин предлагал субъектам СССР дать автономию без права выхода из союза, а Ленин настоял на том, чтобы такое право у них было, и создал федерацию. Так примерно изложил суть дискуссии Путин. "И вот это и есть мина замедленного действия под здание нашей государственности", — пояснил он.
Видно, что этот вопрос сильно занимает президента. Продолжая рассуждения, он приводит в пример, конечно же, Украину, передачу которой Донбасса называет бредом, и критикует произвольную привязку этносов к границам.
Дискуссия о том, как сколотить многонациональное государство, велась в начале 1920-х годов серьезная. Сам Ленин подозревал, что "великороссы-шовинисты" задавят национальные меньшинства, которые он считал нужным привлечь на свою сторону. Сталин же опасался национализма и сепаратизма. Между прочим, тоже та еще мина. На исходе существования окраины СССР раздирали множество национальных конфликтов, в том числе весьма кровавых, и остается надеяться, Путин не переживает внутренне, что, мол, не дорубили.
Открывая неизведанное
Интересно вообще то, что за год до столетнего юбилея Октябрьской революции Владимир Путин решил переосмыслить советскую историю. Выступая с постулатами о том, что "идеи коммунистов были хорошими, но их неправильно реализовали" и "коммунизм похож на Библию", он пересказывает мысли, популярные на закате СССР среди теряющих ориентиры граждан.
Отношение Путина к коммунизму, судя по сказанному, было и остается сугубо утилитарным, обывательским. Без этого нельзя было работать в органах — он и получил партбилет. Поднимал автоматически руку на собраниях, прослушивал политинформацию. Не лез, не диссидентствовал, разочаровывался, как все, но в смысл не вдавался, практикой не интересовался ("Понимаете, мы никогда раньше об этом не задумывались", — как о каком-то небывалом открытии говорит Путин о том, что большевики расстреливали невинных людей в годы террора). Относился бережно — ну так попробовал бы в КГБ не бережно. Кажется, он пока не осознал, что "крупнейшая геополитическая катастрофа" случилась во многом как раз оттого, что люди поняли — Города Солнца у них не получается.
И вот сейчас заинтересовался. Толчком, вероятно, стал украинский конфликт. Владимир Путин решил понять, как так получилось. Ему нужно было обоснование того, что он все делает правильно, исправляет старые ошибки, сделанные при создании СССР.
Может быть, его интересуют тонкости создания Евразийского союза — который вполне по-ленински образуется из равноправных субъектов, и Путина наверняка раздражает своеволие коллег из Белоруссии и Казахстана. А может быть, вопрос приобрел актуальность в связи с современным обликом Чечни: вот республика, существующая "по-сталински", без права выхода, и хотя публично Владимир Путин благодарит Рамзана Кадырова, но в Чечне война была, и кто скажет, не задумывается ли он о том, правильно ли там все сделано и нет ли там какой мины на будущее.
Взваливать на себя звание исправителя исторических ошибок может оказаться самонадеянно. Вообще если уж Путин решил занять сталинскую сторону, то мог бы вспомнить известную статью "Марксизм и национальный вопрос", где Сталин в том числе пишет и о том, что решение вопроса — автономия, федерация или сепарация — "зависит от конкретных исторических условий, окружающих данную нацию" и "возможно, что для каждой нации потребуется особое решение вопроса". Если в 1920-е условия были одни, то это вовсе не значит, что в 1980-х они не стали совершенно иными и что еще через сколько-то лет не изменятся снова, и кто-то другой не скажет, что "мысль Владимира Владимировича привела к развалу".
