"Выходной Петербург". Дневники времени

Лев Лурье - о книгах издательства "Красный матрос"

Только что в издательстве "Красный матрос" вышли три новые книжки. Если кто не знает, продукция издательства — это такие маленькие брошюрки, стилизованные под дембельские альбомы, рукописные песенники старшеклассниц и прочий домашний самиздат, впрочем, без всякой политики. Одна книга называется "В Петрограде я родился… Песни воров, арестантов, громил, душегубов, бандитов. Из собрания О. Цехновицера. 1923 – 1926". Вторая — "Про Капу Вознесенскую. По страницам блокадного дневника ленинградской школьницы К. Вознесенской. Октябрь 1941 — август 1942". И наконец "Ложка и трусики" — детский рассказ анонимного автора, перепечатанный из детского журнала "Еж" за 1928 год.
В петербургских гениях часто бывает что–то излишнее, перпендикулярное рынку. Даниил Хармс начал писать так, что о появлении в печати не могло быть и речи. Павел Филонов и Александр Арефьев сознательно не выставлялись. Сергей Довлатов начинал каждое слово в предложении с новой буквы. Тексты "Аквариума" не понимает никто, кроме Бориса Гребенщикова, да и он не в полном объеме. Сергей Шнуров сделал все, чтобы его никто не услышал. Его лексика невозможна ни на радио, ни на телевидении.
В 1995 году Михаил Сапего своей книжкой "Разрозненные Хэ" основал издательство "Красный матрос". Когда речь заходит о проблематике книгоиздания, Сапего вспоминает определение сюрреализма, принадлежащее молодому Сальвадору Дали: "Встреча на операционном столе зонтика и пишущей машинки". Он начинал в круге таких же отчаянных петербургских фриков: митьки, абсолютно бескомпромиссные, пьющие, насмотренные и начитанные, были авангардом поколения, родившегося в 1960–е. Если что–то выражает ту первоначальную митьковскую эстетику сейчас, то это именно книги, издаваемые Михаилом Сапего и его артелью.
Одна из прелестей этих книжек — это то, что они, что называется, collectable, как какие–нибудь фарфоровые фигурки ЛФЗ или марки с изображением космонавтов. Каждая книжка — часть большой серии.
Вот серия "Обрыдалово". "В Петрограде я родился" выходит пятой в серии, где до этого опубликовано два рукописных песенника, сборник горемычных и сборник тюремных песен. Последняя книжка — из рукописного собрания Ореста Цехновицера, знаменитого ленинградского филолога, погибшего во время Таллинского перехода в 1941 году. В предисловии А. Сидорова уместно цитируется письмо Пушкина Вяземскому: "Я желал бы оставить русскому языку некоторую библейскую похабность. Я не люблю видеть в первобытном нашем языке следы европейского жеманства и французской утонченности. Грубость и простота ему более пристали". Цехновицер записывал песни в 1920 – 1930–е годы в ленинградских Крестах. С тех пор жанр блатного шансона не сильно изменился: "А дома отец престарелый и с ним припечалилась мать, читают вечерню газету, про сына стремятся узнать". "А на тех больших воротах преогромная доска. А на той доске три слова: "Здесь находится тюрьма", и т. д. Блатной жаргон переведен в комментариях. Книга иллюстрирована фотографиями, картинками, обложками, газетами времен нэпа. Из них узнаем, например: "В районе от Пушкинской ул. до пл. Восстания собираются проститутки, их кавалеры и торговцы кокаином. Все они ютятся днем около Пушкинских бань, а к вечеру наполняют пивные и чайные этого района".
В квартире на Галерной, на антресолях, за старым хламом был обнаружен блокадный дневник ленинградской девочки Капитолины Вознесенской. Простой и душераздирающий текст. Вот запись от 25 ноября 1941 года: "Сегодня у нас произошло событие, которое мы никак не ожидали. Мама сварила супу с овсянкой и поставила его на плиту, чтобы он упрел. Через некоторое время суп загустел, и мама была очень обрадована, что овсянка так разварилась и что на это пошло мало дров. Посидев немного в комнате, она опять пошла любоваться на овсянку. И, к ужасу, обнаружила, что половины ее нет. Она сообщила об этом Александре Ивановне и Зинаиде Федоровне. Обе они подразумевают Умрихиных. Мама очень расстроилась, потому что у нас было мало овсянки. Таня сегодня ходила в школу, на уроках присутствовало 12 человек, а вчера было 8. Какое же теперь учение в голод".
Следы Капитолины Вознесенской обнаружились уже после выхода ее дневника. Она пережила блокаду и умерла сравнительно недавно в Петербурге.
"Ложка и трусики" вышла в новой серии "Кирдык капиталу", где будут издаваться идеологические советские тексты. Это история про узбекского мальчика, ведущего неравную борьбу со своей семьей за право есть плов ложкой, а не руками и носить трусики. "Вот как трудно октябрятам у нас в Узбекистане проводить революцию. Но ложку я уже отвоевал. Может, отвоюю и трусики".