Канцлер Германии Ангела Меркель, похоже, идет ко "всенародному голосованию" – термину, который считается сомнительным в политической культуре Германии. Кроме того, в Германии "общественное мнение", о котором часто высокопарно говорят философы, испытывает давление со стороны политиков и медиа.
Сегодня в Германии говорят о социал-демократическом восстановлении и неуверенности избирателей на предстоящих выборах. Возрождается идея создать "Большую коалицию", но о чем идет речь — о разумном прогнозе или о продуманной политической операции при поддержке средств массовой информации? В любом случае, после выборов на плечи Ангелы Меркель взвалится еще больший груз ответственности. Говорить о "меркелизме" — это больше не просто журналистская привычка, пишет La Stampa.
Этот канцлер, кажется, не поддается ни одному сравнению со своими предшественниками. Она создала нечто большее, чем просто новый стиль правительства. У нее за плечами два мандата: коалиции СПДГ (с 2005 года по 2009 год) и коалиции с либералами (до сих пор). Несмотря на все трудности, оба раза она вышла из ситуаций с честью, но оба раза за счет союзников. Тем временем, в собственной партии у Меркель уже не осталось конкурентов, даже в оппозиции нет противников, которые могли бы создать для нее трудности.
На международном и европейском уровне она укрепила позиции Германии, что поставило в тупик ученых и историков, которые по привычке твердят о "гегемонии", "власти и государстве", "лидерстве" и снова вспоминая "германский вопрос".
Журнал Economist назвал отчет Меркель о Германии в 2013 году "упрямым европейским гегемоном" (Europe’s reluctant hegemon). В действительности, Германия эры Ангелы Меркель старается соревноваться в глобальном масштабе с такими лидерами, как Америка, Россия и Китай, одновременно пытаясь притащить с собой остальных европейцев, которые сопротивляются.
"Меркелизм" тщеславен, потому что не чувствует нужды оправдываться в традиционных идеологических терминах. Правые и левые противники винят его в интеллектуальной нищете, а социолог Юрген Хабермас говорит о "недостатке нормативного ядра". Однако проекту создания федерации, который так и не смог обрести форму, противопоставляется ежедневное утверждение примата "эгоистических" интересов национальных государств. Германия — это только образец "нормального эгоиста".
На "меркелизм" нужно смотреть критически: сравнивать причины и аргументы, которые влияют на граждан. Именно в этом и заключается смысл "общественной сферы", ставшей центром многих идеализированных надежд. Речь идет о коммуникативно-демократическом аспекте политического анализа, которому недостаточно заявлений о популизме, национализме, эгоизме нации или класса.
На фото: Германия
Ангела Меркель не любит грандиозные политические речи и политические теории. Не так давно вышла книга "Machtworte/Parole del potere" ("Слова власти"), в которой собраны ее публичные выступления. В книге нет ничего, что было бы похоже на политическую философию; в ней не говорится ни о власти, ни о правительстве, только о свободе, истории и западных странах на обычном живом языке. Переломный момент книги — глава, посвященная финансовому кризису, под названием "Мы просим совет у швабской домохозяйки". "Если спросить эту гражданку, то она вспомнила бы очень простой, но правильный жизненный опыт: нельзя долго жить сверх своих экономических возможностей. В этом вся сущность кризиса", — пишет канцлер.
Секрет канцлера Меркель в том, что она говорит не только с домохозяйками, ремесленниками и рабочими, но и с предпринимателями, менеджерами, банкирами, экономистами, которые к ней прислушиваются. Кажется, сейчас ее поддерживает весь руководящий класс Германии, хотя иногда она и подвергается сдержанной критике. Ее упорная защита "немецкой модели", к которой другие европейцы должны привыкнуть и последовать ей, приходится по вкусу правящему классу. Однако этот класс отлично понимает, что своим успехом Германия обязана не только признанным профессиональным качествам канцлера (или добродетельным домохозяйкам), но и механизмам реального и финансового рынка, которые благоприятствовали немецкой экономике и немецким предпринимателям.
На фото: "Железная леди" федеральный канцлер Германии Ангела Меркель
Возможно, на дела других менее сильных (или даже менее доблестных) партнеров эти механизмы оказали неблагоприятное давление. Своим успехом Германия также обязана реформам, введенным десятилетие тому назад социал-демократом Герхардом Шредером. В свое время "Большая коалиция" во главе с Меркель с трудом поддерживала этот успех.
Чтобы сегодня заставить несогласных с ней европейских партнеров поверить в правильность политики "экономии и реформ", Ангела Меркель убеждает их, что без Германии Европа не сможет решить ничего. Многим это не нравится, но это характерная черта всего ЕС и канцлера Германии: спорить, обсуждать, убеждать, угрожать и шантажировать.
Меркель виртуозно владеет этим методом даже внутри своей страны. Ее способ принимать решения — осторожный и постепенный. Иногда ее решения неожиданны, но это значит, что они принимались под давлением внешних обстоятельств (как в случае с отказом от производства атомной энергии в Германии после аварии на Фукусиме). Если решение принято, то Меркель будет ему неуклонно следовать. С такой решительностью Ангела Меркель управляла Германией после 1989–1990 годов, Маастрихтского договора и введения евро.
После Маастрихтских соглашений и Лиссабонского договора правительство Меркель столкнулось с двумя проблемами: греческим кризисом и жесткими спорами о судьбе евро. Эти два эпизода до основания потрясли Европейский Союз. Впрочем, канцлер не драматизирует, что, в принципе, в ее стиле. Она продолжает повторять: "Альтернативы не существует", "Европа будет спасена, если будет спасен евро", "то, что хорошо для Германии, хорошо и для Европы". Это простые тезисы, но совсем не невинные.
Стратегия нынешней Германии по отношению к Европе не изменится, хотя будущий канцлер не исключает введение кое-каких новшеств и перемен в соответствии с результатом выборов. Что нового может появиться в Германии? Менее жесткое отношение к еврооблигациям, увеличение возможностей вмешательства Европейского центробанка, изменения на институциональном уровне в ЕС. Хотя, конечно, нельзя исключать тот вариант, что все может остаться по-прежнему.
Настоящий сюрприз на выборах может преподнести партия AfD, "Альтернатива для Германии", цель которой — уничтожить евро и восстановить валютную автономию Германии. Много ли у этой партии сторонников? Исследования показывают, что ей не удалось преодолеть 5%-ный барьер, чтобы попасть в парламент, но разговоры о ней ведутся постоянно. Так что, каким будет будущее Европы, посмотрим.
