Конфликты вокруг петербургских кладбищ возникают один за другим. Одни хотят их застроить, другие — защитить. "ДП" попытался разобраться в этом сложном вопросе. Выяснилось, что в городе просто до сих пор мало кто знает, где похоронен миллион петербуржцев.
В начале недели Куйбышевский суд признал незаконным строительство торгово–развлекательного центра на территории бывшего Фарфоровского кладбища.
— Да вот, смотрите, спилили как все. Пеньки одни, — говорит Алексей, один из защитников Фарфоровского кладбища. Он одним из первых увидел, как в январе 2013 года рабочие стали вырубать деревья и огораживать территорию будущей стройки за кинотеатром "Спутник". Алексей живет в здании бывшей школы, в директорской квартире. Теперь площадку полностью закрыли забором, и директорская квартира стала наблюдательным пунктом защитников.
"Я просыпаюсь в один день, смотрю за окно — а там люди пилят вековые деревья. Возникло желание понять, что происходит", — продолжает Алексей. Сейчас из окон директорской квартиры видно, что часть территории сквера у кинотеатра "Спутник" огорожена. За забором — пеньки, и больше ничего. На стройплощадке тихо. Основной фронт борьбы всю весну и начало лета шел в суде.
Метро
Первый раз застроить Фарфоровское кладбище хотели еще в середине 2000–х. Тогда на участке около станции метро "Ломоносовская" компания "Макромир" собиралась построить торгово–развлекательный комплекс. Поначалу власти и застройщики отвергали существование кладбища, а вице–губернатор Александр Вахмистров даже заявил, что "чиновникам не удалось обнаружить в архивах следов кладбища".
Когда защитники нашли документы, говорившие об обратном, в июле 2008 года, компанию обязали поискать в архивах карты и планы места будущего строительства и провести археологические исследования, чтобы уточнить, есть ли на месте стройки захоронения. Строительство так и не началось. В конце декабря 2008 года истекло разрешение на строительство.
В 2006 году группа компаний "Конрад" купила кинотеатр "Спутник" и земельный участок на другой стороне ул. Бабушкина. Как рассказывал "ДП" в 2011 году Вагиф Мамишев, руководитель "Конрада", участок площадью 1,33 га был куплен за 38 млн рублей. Здесь планировалась постройка многофункционального торгово–развлекательного комплекса площадью 80 тыс. м2 с подземной автостоянкой.
Застройщиком участка стала компания "Петровский строитель", входящая в группу "Конрад". Генеральный директор ЗАО "Петровский строитель" Алексей Каёкин указывал, что они получили порубочный билет, а позже — и разрешение из ГАТИ на установку строительного забора. Разрешение на строительство они планировали получить в конце февраля. На этом этапе в дело и вмешались защитники кладбища.
Куйбышевский районный суд 24 июня признал застройку сквера незаконной. Формально защитники Фарфоровского кладбища подавали в суд по другому поводу: Александр Гутан подал гражданский иск, указав, что на Фарфоровском кладбище похоронены его предки. И что строительство торгово–развлекательного комплекса разрушит кладбище и, как следствие, лишит его доступа к могилам предков и осквернит их память. Однако убедительных доказательств того, что они были захоронены именно на участке застройки, суд не увидел. Поэтому в иске отказал.
Однако судья попутно признал, что кладбище на спорном участке было, что подтверждается картами, планами и схемами. Но при этом, согласившись с позицией строителей, посчитал, что на ряде участков все уже давно перекопано и захоронений сохраниться не могло. А на ряде — могли.
Поэтому де–юре строить можно на территории бывшего кинотеатра "Спутник" и на ряде других пятен. Однако поскольку земельный участок проходит под единым кадастровым номером, то его застройка формально запрещена. "Суд также полагает, что планирование всей территории спорного участка под общественно–деловую застройку противоречит санитарно–гигиеническим требованиям, установленным федеральным законодательством к землям, на которых ранее располагались захоронения. Такие требования КГА СПб учтены не были", — поясняется в решении суда. Самый сильный аргумент суда — отсылка к федеральному закону "О погребении и похоронном деле". В нем в п. 6. ст. 16 указано, что "использование территории места погребения разрешается по истечении 20 лет с момента его переноса" и то — только под зеленые насаждения. А строительство сооружений запрещается.
Решение суда стороны восприняли по–разному. Представители компании "Петровский строитель" не успели дать комментарий к моменту сдачи номера, сообщив, что на проработку официального ответа нужно время. Ранее Алексей Каёкин сообщал в прессе, что в суде они победили, будут заниматься дальнейшей работой по строительству, а обжаловать в суде будут мотивировочную часть. Защитники кладбища же недовольны тем, что не вся территория участка была признана бывшим кладбищем.
Карты
Основной вопрос спора между застройщиками и защитниками — было кладбище на спорном участке или нет. "Я не понимаю, почему сейчас эти конфликты превращаются в такие длительные дискуссии. До революции в Петербурге выпускались атласы с указанием границ всех кладбищ. Берется этот атлас, привязывается к современной топографической сетке, и все. Потом кладбища благоустраиваются либо остаются в виде садов, парков, скверов, озелененных территорий", — говорит Сергей Семенцов, и.о. декана архитектурного факультета СПбГАСУ, доктор архитектуры и профессор.
Однако на практике все оказалось не так просто.
"Сейчас все говорят — кладбища, кладбища. А кладбище от нашего земельного участка далеко. Мы подняли все документы, не только те, которые были опубликованы", — рассказывала журналистам на пресс–конференции в "Зеленой лампе" еще в начале года Юлия Зимнухова, заместитель генерального директора ЗАО "Петровский строитель". Позиция главы компании Алексея Каёкина оказалась более сложной. С одной стороны, он указал, что все захоронения были или около Невы, на месте бывшего пр. Обуховской Обороны, или в зеленом парке около станции метро "Ломоносовская". И что их участок как раз находился между двумя кладбищами. С другой стороны, он сослался на решение КГИОП, в котором указано, что "на нашем земельном участке исторических захоронений нет", и заявил: "Территория нашего земельного участка находится в 600 метрах от захоронений, которые представляют историко–культурную ценность".
Архив
Всю весну между защитниками и застройщиками шла архивная борьба за документы. Вдобавок дела по Фарфоровскому кладбищу в Российском государственном историческом архиве заказывали и государственные органы — для ответов на официальные запросы.
"Прихожу в архив, заказываю дела, а мне говорят: а дело уже заказано. Так и боролись", — рассказывает Александр Кучеров, советник генерального директора Императорского фарфорового завода. Он, собственно, и возглавил всю работу инициативной группы и половину своего рабочего времени потратил на езду по архивам и сбор документов. Мы сидим с ним и еще десятком защитников кладбища в зале на заводе. Вокруг нас по витринам — фарфоровые вазы, чашки.
"Мы принесли в прокуратуру свою историческую карту. Они посмотрели и говорят: нам застройщик принес другую историческую карту. А там нет кладбища. Кому верить?" — включаются в разговор другие защитники. Они поясняют: в 1927 году кладбище было официально закрыто для захоронений, и не мудрено, что оно постепенно пропадало с городских карт и планов.
Но даже если найти старые карты и планы, то перенести их на современную географическую сетку достаточно трудно. Александр Кучеров кладет передо мной один из подробных планов, который он нашел в архиве:
"Вот у нас есть карта кладбища. Какие есть ориентиры? Кладбищенская ул. (современная ул. Бабушкина. — "ДП"), берег Невы, главный ход Николаевской железной дороги, граница фарфорового завода. Но берег Невы насыпался во время прокладки пр. Обуховской Обороны, границы завода тоже могли переноситься. Железная дорога — а откуда мы знаем, на карте отмечены сами пути или граница полосы отвода под пути?" Единственный ориентир, по словам Александра, — Кладбищенская ул., по которой без изменений проложили ул. Бабушкина. И то подтверждения этому пришлось искать.
Цифры
Сколько точно кладбищ утрачено на территории Петербурга, точно неизвестно. Одни эксперты считают, что 24, другие — 25. География — от Гражданки до Дачного. Часть из них застроена, на территории некоторых разбиты скверы и зеленые зоны. Большинство были закрыты в 1930 – 1960–х годах. Какие площади занимают утраченные кладбища и сколько там похоронено людей, зачастую никто точно сказать не может. Есть только примерные цифры. Так, Фарфоровское кладбище занимало площадь 10 – 15 га. Митрофаньевское — 40 га, примерно по 1 – 3 га — Тентелевское, Успенское, Благовещенское. На Митрофаньевском кладбище, по предварительным оценкам, лежит 400 тыс. человек. На Выборгском римско–католическом — порядка 100 тыс. Другие утраченные некрополи значительно меньше, но, по самым вольным оценкам, на утраченных кладбищах лежит 1 млн человек.
Склады
— А это что? Здесь показано, какое было кладбище раньше? — спрашиваю я. Передо мной, у часовни на месте Митрофаньевского кладбища, висит большой план.
— Не только. Тут его границы нанесены на нынешнюю карту, — говорит Илья Попов, главный редактор журнала "Санкт–Петербургские епархиальные ведомости" и заместитель председателя Митрофаньевского союза. И вправду, за четкими очертаниями старых улиц, проездов и тропинок на кладбище виднеется нынешняя географическая сетка.
Сам Митрофаньевский союз был создан в 2008 – 2009 годах, когда стало известно, что территория бывшего Митрофаньевского кладбища, на котором было захоронено около 400 тыс. человек, полностью попадает в проект "Измайловская перспектива". Масштабный проект изначально должен был затронуть территории от наб. Обводного канала до Благодатной ул. При этом все захоронения, которые были бы найдены, планировалось перезахоронить на участке площадью 1 га (само кладбище занимало 39 га). Илья Попов проводит для меня масштабную экскурсию — мы обходим по периметру всю территорию бывшего кладбища. Наматываем километра три–четыре. "И все это — бывшее кладбище", — говорит Илья. Хоронить здесь запретили еще в 1930–х, потом могилы снесли бульдозерами, насыпали 1,5 – 2 метра земли и устроили складские комплексы. Мы идем мимо серых ангаров, складов и построек. Фактически все они стоят на костях.
Семнадцатого октября прошлого года при помощи собственного "наложенного" плана и других документов защитникам удалось в том же Куйбышевском суде и той же судье Ирине Воробьевой доказать — здесь было кладбище. На этом основании суд застройку территории бывшего кладбища запретил.
Пропажи
Конфликты с застройкой вокруг кладбищ этой весной разворачивались и возле Шуваловского и Благовещенского кладбищ. Ведущий аргумент сторонников застройки — в Петербурге и так не хватает земель, а кладбища уже не раз пропадали с карты города. "Так уже случалось, скажем, с Крестовоздвиженским Ямским кладбищем, его закрыла еще Елизавета Петровна. И с Сампсониевским кладбищем, закрытым Екатериной II", — рассказывает Юрий Пирютко, историк, начальник отдела мемориальной скульптуры Государственного музея городской скульптуры и соавтор монографии "Исторические кладбища Петербурга". По его словам, процесс "пропадания" кладбищ естественный. Так происходит во всем мире, но практически везде решение одно — на кладбищах разбиваются зеленые зоны и скверы. Так, в частности, указывает Рафаэль Даянов, глава архитектурного бюро "Литейная часть–91". По его словам, благодаря этой практике Берлин — один из самых зеленых городов Европы.
Другое дело, когда кладбища застраивают насильно. "Так, в 1786 году парижские власти перенесли останки с известнейшего кладбища Невинных. 2 млн останков. На месте построили рынок. А в ходе Французской революции были уничтожены все средневековые кладбища Парижа. И парижане считают достопримечательностью катакомбы, куда свезли кости с уничтоженных участков кладбищ", — говорит Юрий Пирютко, но отмечает, что это скорее исключения. В России аналогичная практика по сносу кладбищ началась в советские годы. "Скажем, на месте Смоленского кладбища собирались разбить парк культуры и отдыха", — говорит историк. Однако и сейчас проблем не меньше. "У нас, по–моему, начался какой–то новый виток в историческом сознании. Этот вопрос, насколько я знаю, никогда так не драматизировался, и чтобы разрешение таких конфликтов доходило до губернатора — такого не было", — добавляет Юрий Пирютко.
При этом защитники периодически признаются: если застройщики не знали о том, что было на территории кладбища, они не виноваты.
— И что же мне делать как застройщику? — спрашиваю я.
— Не покупать такой участок. А перед покупкой изучить все вопросы, которые связаны с этой территорией, — говорит Николай Лаврентьев, секретарь Митрофаньевского союза и координатор защиты Благовещенского кладбища.
При этом и он, и другие защитники видят главными виновниками не застройщиков, а органы государственной власти, которые выдали разрешение на проведение строительных работ. А сами застройщики теперь должны получить альтернативные участки взамен "кладбищенских".
Эксперты, опрошенные "ДП", указывают: возможно, что и городские власти не всегда знают, где были кладбища, а где — нет. В итоге в начале июня в КГИОП была создана рабочая группа, которая займется "инвентаризацией" исторических захоронений и кладбищ. По заявлениям главы комитета, на всех "инвентаризированных" кладбищах будут разбиты зеленые зоны.
"У нас что, негде строить? Почему мы лезем туда, куда лезть не надо? — говорит Рафаэль Даянов. — Проблем с местами под застройку нет, все дело в отсутствии стремления знать историю места и ориентироваться на нее. Вот если бы я покупал квартиру, я бы смотрел на историю района. У меня лично нет никакого желания жить на бывшем кладбище. Есть перестроенные храмы, в которых люди живут. Хорошо там или плохо — я не знаю. Но каждый должен быть очень осторожным с этими делами. Мы настолько забыли собственную историю, что дальше некуда".
