Я смотрю на лося, лось смотрит на меня. Лось в голубую полосочку, вместо одного рога у него вилка, вместо второго — рюмка. На темной Кадетской над грязными снежными бурунами свистит склизкий ветер, значит, вариантов нет — нужно идти в гости к лосю, к тому, что с вывески нового "Хельсинкибара".
На часах "Хельсинкибара" на час меньше, чем в Pietari, да и
вообще происходящее здесь если не буквой, то духом напоминает какой–нибудь фильм
Каурисмяки. Бармен, похожий на финского лыжника, разливает "Егермейстер" и
"Гавана клаб", а официантка говорит медленно, будто закончила курсы работников
сервиса в Лаппенранте.
Для тех, кто сомневается, масса этнобытовых подробностей:
финские книжки, древняя бутылка Lapin Culta и консервные банки с олениной и
медвежатиной (во всяком случае, на жестянках нарисованы именно эти звери), даже
на стенах туалета здесь можно ознакомиться с гороскопом за 1972 год, если,
конечно, вы владеете финским. Этот милейший финский анклав в Петербурге открыл
Илья Бортнюк, глава
компании "Светлая
музыка", известной отнюдь не ресторанами, а концертами и фестивалем
"Стерео–лето".
Финских заведений в городе еще недавно почти что не было
вовсе, но летом заработала "Лапландия", проповедующая новую скандинавскую кухню.
"Хельсинкибар" отвечает за питейную сторону финского бытия, но о еде тоже помнит
неплохо.
В коротком меню (три супа, три горячих, три десерта и др.)
прослеживается оригинальная финская логика: начало начал здесь супы, потом
следуют закуски, за ними идет раздел с парадоксальным названием "мясное и
остальное" (роль остального при этом исполняет опять–таки суп — овощной,
сваренный на пиве), а дальше — вновь закуски, на этот раз "быстрые финские"
(все по 120 рублей).
Читайте также:
Грозный обзор: ресторан "Гоголь"
Цены в целом демократичны (самое дорогое блюдо стоит 460
рублей), но порции невелики, поэтому одним курсом здесь при всем желании не
обойтись. Системообразующий элемент местной кухни — картошка, в том или
ином виде она присутствует почти в каждом блюде: из нее здесь делают и лепешки,
и кнели, и торт со шпинатом. Быстрый финский картофельный блин на поверку
оказался обычной картофельной котлетой, только поданной в малоразогретом виде,
начиненной крупными осколками чеснока и снабженной парой шариков лососевого
масла.
На вопрос: "А какой у вас форшмак?" — официантка начала
подробно объяснять, как рубятся баранина и свинина, смешиваются с луком,
чесноком и яйцами. За потоком слов совершенно незамеченным проходит ключевой
ингредиент "селедка", но нет, конечно же она присутствует и в форшмаке по
рецепту легендарного маршала Маннергейма, который используют в "Хельсинкибаре".
В постсоветском сознании форшмак прочно приватизирован
еврейской кулинарией, на самом же деле блюдо изначально родом из Восточной
Пруссии, и даже его название происходит от немецкого vor schmack —
предвкушение. В своей доеврейской традиции форшмак готовился из мяса и селедки,
и именно такой вариант когда–то понравился Маннергейму, а затем и всему финскому
народу. Понравился настолько, что теперь продается чуть ли не в супермаркетах
под брендом Vorschmack marskin ("Форшмак маршальский").
Конечно, такая закуска, как и многое другое в баре,
рассчитана под водку. Здесь даже сметану для грибного супа с олениной наливают в
водочные стопки. Так и хочется затянуть какую–нибудь протяжную финскую песню,
благо саундтрек дает такую возможность.
Кадетская линия, 31. Средний счет — 1000
руб.
