Мы всех порвем. Когда нефть $140

Олег Сысуев дал интервью Эху Москвы.

Нужны ли сейчас России расходы на Олимпиаду, Универсиаду и на борьбу за право провести Чемпионат мира по футболу? А если эти деньги использовать на подъем платежеспособного спроса населения, кризис тогда рассосется быстрее?

Я думаю, что трудно использовать деньги на повышение платежеспособного спроса, хотя вопросы о расходах дополнительных на такие всемирные форумы спортивные при нашей бедности, они справедливы. Мы думали, что мы богатые, мы думали, что мы состоятельные, мы думали, что мы все можем, мы думали, что мы всех порвем, мы думали, что мы всех облагодетельствуем, когда цена за баррель была 140 долларов. Но когда она упала в три раза практически, то оказалось, что мы не столь состоятельны. Это потому, что мы, вместо того, чтобы модернизировать экономику, строили всякого рода потемкинские деревни. Я не хочу сказать, что к этой категории относится Олимпиада. Решение принято, выиграно почетное право проведения этой Олимпиады. И, безусловно, возникала и возникает масса вопросов. Мне кажется, сейчас их надо забыть, потому что к нам стремится и уже готовится приехать огромное количество гостей. Мне кажется, что мы ни в каких обстоятельствах не можем об этом забывать. Что касается будущих расходов на эти цели, то действительно сейчас время подумать, а стоит ли нам вновь заявлять о каких-то крупных проектах, которые будут весьма и весьма затратные и будут существенным образом влиять на здоровье нашего бюджета.

Правда ли, что мы все время экспортировали нефть - это очередной миф? По словам экономиста Михаила Хазина, по-серьезному мы стали это делать только в 75-м году прошлого столетия. Тогда возникает вопрос: за счет чего же мы жили до этого?

Ну я не знаю, не могу себя назвать специалистом по этой теме, поэтому точных ответов я давать не собираюсь. Я читал у Егора Гайдара, что мы экспортировали активно нефть и до 75-го года, и что это был одним из основных источников доходов Советского Союза. И во многом то, что мы имели в качестве дефицита и талонов и возможности построить, скажем, автомобильный завод в Тольятти с помощью «Фиата», это все опять-таки нефтедоллары. И я думаю, что надо задуматься о другом – что это было и тогда, это и теперь является источником наших основных доходов, это является источником нашего основного благосостояния. И очень плохо, что мы до сих пор зависим от этого источника. Очень плохо, что здоровье либо нездоровье этого источника практически решает судьбу огромного населения Российской Федерации.

Людей более всего интересует, что будет с долларом, что будет с рублем и что будет с нефтью.

Опять-таки сошлюсь на Егора Тимуровича Гайдара. Он гораздо более компетентный человек, и он как-то сказал, что попытка прогнозировать цену на нефть всегда наносит серьезный урон репутации любого эксперта. Вот, я этого, конечно же, делать не буду и думаю, что ни один серьезный человек этого делать не будет. Мне кажется, что можно сейчас рассчитывать на то, что нефть не упадет ниже $40, то есть будут обеспечены минимальные бюджетные предпосылки. Но это не говорит о том, что бюджет себя будет чувствовать хорошо. Расходы бюджета увеличились, доходы бюджета существенно сократились, и это продемонстрировал первый квартал. У нас налог на прибыль, собираемость его упала на 50% у многих регионов. И сейчас региональные бюджеты и муниципальные бюджеты, даже по сравнению с бюджетом федеральным, чувствуют себя гораздо хуже. И совершенно не понятно, как они будут месяца через три выполнять основные свои обязательства по выплате зарплаты бюджетникам, как они будут закрывать основные социальные расходы и защищенные статьи этого бюджета. Скажем, уже Челябинская область, по моим данным, выбрала все деньги Российской Федерации, которые предназначались до конца года. Это крупный очень регион, регион, который всегда был достаточно процветающим в последние 8 лет, ну и регион, здоровье которого зависит от цены на металл.

В мире большинство верит, что их семейный доход вот в нынешнем году, по крайней мере, останется на своем уровне. А у нас же, в России, почти половина населения, 43%, полагают, что их доходы упадут. Вот чем вы можете это объяснить? И насколько, с вашей точки зрения, это соответствует действительности?

На мой взгляд, это точно отражает фундаментальную психологию, ментальность и внутренние законы, которые у нас реализуются в России. Мне кажется, что люди справедливо связывают благополучие, которое было 8 лет, с тем, что, во многом это уже сейчас понятно, это была манна небесная. Да, это так. Это возросшая цена на нефть и мировая конъюнктура. Они чувствуют, что сами они для этого более интенсивно работать не стали, они чувствуют, что сами они во многом для этого не преодолели каких-то препятствий и не получили какого-то дополнительного образования. Они чувствуют, что для этого они не отказались от каких-то ненужных расходов, а пытались, наоборот, эти расходы увеличить, получая потребительские кредиты, пересаживаясь на более совершенные иномарки. Это, безусловно, связано с психологией все-таки не очень хорошо накормленных людей, которые знают по истории, что если этого сейчас не съесть, то, вообще говоря, это могут быстро отобрать, изменятся правила, и у тебя кусок этот унесут в неизвестном направлении. И это также отражение психологии людей, которые планируют свою жизнь на очень коротком горизонте. И они не верят в то, что сохранятся фундаментальные основы, которые позволяют смотреть достаточно на длинный горизонт, рассчитывая свою жизнь, готовить таким образом свои семьи, своих детей, обеспечивать и планировать свое благополучие, не обращая внимание на то, что будет происходить в государстве. У нас же очень часто меняются правила игры, у нас очень часто происходят революции и квазиреволюции. В этом отношении люди, конечно же, безусловно, чувствуют себя очень неуверенно.

Переживет ли кризис наш банковский сектор?

Думаю, что большую часть банков ожидают проблемы. С одной стороны, это хорошо для банковской системы, потому что российская банковская система требует консолидации, российская банковская система требует очищения ее. Таким образом, это будет являться инструментом того, что банковская система будет крепнуть. Сейчас приняты защитные меры. Это страхование вкладов, когда можно говорить о том, что в достаточной степени защищены физические лица – вкладчики. Но, безусловно, государство не должно заботиться о том, чтобы сохранить все 890, там, по-моему, вот такое какое-то количество, банков. Оно не должно пытаться помочь всем. Мне кажется, что российская банковская система, она справится с нашей экономикой и будет выполнять все свои функции на хорошем уровне и при гораздо меньшем количестве банков. И важно, чтобы она вышла из этого кризиса компактной, работоспособной, эффективной и усиленной.

Какова должна быть цена на нефть, чтобы Россия начала выходить из кризиса?

Я не буду отвечать на этот вопрос, потому что ответ на него пагубен. Мы не должны думать о том, какая будет цена на нефть. У нас должны быть еще фундаментальные основы для роста внутри экономики модернизированной. Другие точки роста, не только полезные ископаемые - это машиностроение, это новые технологии и так далее, и так далее, сельское хозяйство, в конце концов, в какой-то степени. И мы должны забыть молиться на эту цену на нефть. Я, так сказать, в одном из регионов разговаривал с достаточно серьезными бизнесменами. Так они уверены в том, что это враги-империалисты – серьезные бизнесмены, хорошо одевающиеся, много раз ездящие за границу, любящие ездить за границу – что это «америкосы», так они, так сказать, выражаются, придумали этот кризис, обвалили цену на нефть и так далее, и так далее. Вот это обман. Должны быть другие фундаментальные основы для роста. Не только цена на нефть. Хотя это, безусловно, для нас крайне важно.