Сергей Чобан: "Хорошая архитектура требует бюджета"

В настоящее время на стадии реализации в России и Германии находятся более 20 проектов Сергея Чобана: реконструируются памятники берлинской архитектуры ХХ века. Возводятся здания торгового, офисного и культурно-развлекательного назначения в Берлине, Дюссельдорфе, Штутгарте, Москве ("Федерация"), Петербурге, Ростове.

– Сергей, у вас много объектов в родном городе?

– В Петербурге я делаю несколько проектов. Очень важный для меня проект – развитие территории завода "Россия", в частности, бизнес-центр "Бенуа". Это комплекс индивидуален и повторяться нигде не будет. На его фасаде, на стекле помещены принты театральных эскизов Александра Бенуа, сделанные для Русских сезонов в Париже в начале прошлого века. Мне хотелось, чтобы эти яркие декоративные панно, перенесенные на промышленную постройку, привели к рождению совершенно нового имиджа, новой жизни. И вместе с тем этот фасад вписывается в архитектурную традицию Петербурга.

– Вы считаете, что яркие краски традиционны для Петербурга?

– Для севера России, для севера вообще. Здесь другой свет, более мягкий по сравнению с Францией или Италией, где больше солнца и больше игры теней. Русская архитектура – это рельеф, это цвет – то, что противостоит туманному петербургскому климату.

– Но это не единственный проект в Петербурге?

– Есть и другие: здание бывшего завода "Химволокно" – башня, которая тоже решена в стекле, в ней пластически обыгрываются четыре элемента – огонь, вода, земля, воздух. Кроме этого, бывшее здание медсанчасти на проспекте Обуховской обороны – бизнес-центр "Обухов" (с огромным золотым куполом и металлическими фасадами), "Дом у моря" на набережной Мартынова – совместно с Евгением Герасимовым. И еще два больших проекта с Евгением Герасимовым – "Невская ратуша" и застройка района Кудрово в Ленобласти. Это два выигранных конкурса, два больших масштабных проекта.

– Как вы относитесь к конфликту, возникшему у вашего партнера Евгения Герасимова в связи с нарушением высотного регламента?
– Для каждого здания, которое строится в Петербурге, в Москве или в Германии изначально градостроительным мастер-планом устанавливаются определенные рамки, связанные и с пятном застройки и с высотной нормой. Я знаю, что Герасимов эти высоты не изменил. Архитекторы делают то, что им задают градостроительные параметры. Значит, рамки должны были быть изначально ниже. Я не знаю ни одного заказчика в мире, который бы по своей воле снизил высоту здания: если я сообщу заказчику, что хочу строить на 10 м ниже разрешенного, он просто уйдет к другому архитектору.

– Требования к офисам в разных странах одинаковы?
– И там, и здесь стандарты похожи: высота 3 м, двойные полы, осевое деление на офисы. Основное отличие – это толщина офисов. В Германии не любят "толстые" офисы, хотят, чтобы здания проветривались насквозь естественным путем. Россия пошла в этом по американскому пути, здесь офисы "толще". Кроме того, в Европе эффективность офиса определяется не отношением полезной площади к общей, а отношением светового фонда к площади. То есть чем больше света, тем лучше. Мы в России тоже к этому быстро приходим.

– Вы участвуете в реализации проектов различной направленности. Какими заказчиками наиболее востребована современная архитектура?
– Современные технологии – в том числе для декорирования зданий – используются и в жилищном, и в ромышленном, и в бизнес-строительстве. Сегодня каждый, кто строит, стремится сделать красиво – если позволяет бюджет. Хорошая архитектура – нечто большее, чем стена, крыша и фасад. А это требует бюджета.

– Вы трепетно относитесь к сохранению петербургских традиций, но при этом ратуете за современную архитектуру. Так можно или нет строить в историческом центре?
– Здания в центре находятся под охраной, и строительство там не ведется. Это хорошо. В Берлине, например, люди были бы счастливы, если бы исторический центр сохранился. Но его бомбили и рушили. Город развивается там, где нет ценной застройки. Ценность застройки определяют горожане и те органы, которые отвечают за выделение участков под застройку. Эта система демократического управления существует в Европе и в России. В Петербурге площадки под застройку в основном находятся не в центре – и их нужно развивать. Каждое время должно иметь свою архитектуру и быть узнаваемым. Трудно представить Михайловский дворец или Эрмитаж в XII или XIII веке. Это здания своего времени. Современная культура тоже имеет свои черты, и бояться или стыдиться этих черт не надо. Как в старой, так и в современной архитектуре есть плохие и хорошие здания, словарный запас современной архитектуры другой, но он, поверьте, точно так же богат. И город, который сделан сознательно с точки зрения градостроительных масс и в соответствии со своим временем с точки зрения архитектуры, – он всегда будет жить, и вам всегда будет интересно в нем находиться. Надо жить в своем времени.

– Как вы относитесь к тому, что российские города привлекают иностранных архитекторов для строительства значимых объектов?
– В Германии тоже приглашают много иностранных архитекторов. Я считаю, что нужно проводить архитектурные конкурсы: кто их выиграет, тот и выиграет. А то, что выигрывает не всегда архитектор той страны, в которой строится – это нормально. Я не вижу в этом проблемы. Глобализация происходит, в том числе, и на уровне распределения рабочей силы.