Выжатый лимон (история одного сумасшествия)

<b>Дело было в индустриальном </b>городе Харькове, знаменитом в свое время полуподпольной богемой, как бы сейчас сказали – тусовкой. Индустриальные гиганты, на которых отцы золотой молодежи ковали щит и меч родины, соседствовали с высшими учебными заведениями, в которых эта богема вроде как училась. Родине служить им было неинтересно. Некто Эдуард Савенко избрал себе вызывающий псевдоним "Лимонов" и стал писать интересные и ни на кого не похожие стихи. А для кормления шил брюки и брал за них сколько-то там рублей за пару. Как известно, все революционеры любят шить и писать романтические произведения. Говорят, лимоновские штаны сидели чудесно. Интересно, не сохранилась ли пара-другая для музея?

<b>А потом Лимонов уехал </b>а американские Соединенные Штаты (вслед за частью харьковской богемы), где они все вместе занялись тем же самым – полунищим и (как им казалось) аристократическим ничего неделанием, разбавленным то книжкой, то стишком "как наденешь галстук – береги его, он ведь с красной рыбой цвета одного". Американская эмиграция 70-х не дала русской культуре решительно ничего (Иосифа Бродского выносим за скобки – он сам по себе). Вот, ничего. За одним, пожалуй, исключением. Это книга Эдуарда Лимонова "Это я – Эдичка". В свое время она была культовой, да и сейчас по праву находится на книжной полке по соседству с "Москва – Петушки" Венедикта Ерофеева и "Затоваренной бочкотарой" Василия Аксенова. Любопытно, что многочисленных читателей ксероксов "Эдички" более всего занимал один вопрос – имела ли место в жизни сцена его страстной любви с негром на нью-йоркской помойке, или же это талантливый вымысел? Учитывая тот факт, что во всем остальном книга вполне автобиографична.

<b>Из Штатов наш герой </b>перебрался во Францию, где также вел безденежное существование а-ля Модильяни. На жизнь зарабатывал литературным трудом, чем, по свидетельству менее эпатажных, чем он сам коллег, очень гордился. Сейчас он любит вспоминать в гламурных журналах, как добывал дрова для камина в комнатке, где он жил.

<b>А потом началось </b>– Горбачев, катастройка, сдача союзников, "железный занавес рухнул" и все такое прочее малоприятное. Включая многолетнюю войну на Балканах, куда наш Байрон счел необходимым незамедлительно отправиться. И можно сколько угодно иронизировать над этим (что многократно проделывали наши единственно прогрессивные либеральные литераторы), но Лимонов действительно воевал на стороне сербов, был под обстрелами и уж всяко будет поближе к Хэмингуэю, чем кто другой претендующий.

<b>Вдоволь навоевавшись</b>, наш герой перебрался в Россию. И занялся тем, против чего сегодня пишут возмущенные письма губернаторы крупнейших регионов страны. Лимонов подался в фюреры.

<b>Для начала он создал </b>Национал-Большевистскую партию. И, видимо, этому событию предшествовал некий роковой щелчок в его голове, когда богемный писатель с известностью в узких кругах решил стать политическим лидером. И причем не вполне себе лабильным дуче, а именно фюрером – в сапогах и френче, худым, злым, неулыбчивым. Набив глубокий подвал на респектабельной Фрунзенской набережной Москвы-реки сомнительными бритоголовыми личностями в возрасте наибольшей дури в голове, фюрер начал издавать газету "Лимонка", которую истеричные старухи продавали возле станций метро. Эстетику нацболы избрали соответствующую – адская смесь фашистской и коммунистической символики, по определению не могущая прийти в голову любому нормальному человеку, помнящему, какой ширины реки крови пролили в нашей стране большевики и немецкий фашизм. Но, надо признать, некоторой части патриотической интеллигенции существование Лимонова и его банды казалось вполне оправданным – как хоть что-то существенное, что можно было противопоставить разнузданному грабительскому капитализму времен позднего Ельцина. Ну, а символика... Черт с ней. Прикольно даже.

<b>И вот пришел Путин </b>и железной рукой начал наводить порядок в стране.

<b>Что же отбросил наш Лимонов-Чернышевский</b>, какое коленце он вывернул? Похоже, он уже тогда совсем спятил. Подобно легендарному Че Геваре уехал в гущу лесов, не вынеся рутины мирного строительства. Только не в Аргентину уехал, а в Сибирь, где на таежной заимке стал готовить не то вооруженное вторжение в Казахстан, не то пугачевский бунт. Но, слава Богу, власть в стране уже начиналась серьезная и поэтому климактерический писатель с "калашом" в руках, да еще во главе стаи бритоголовых отморозков ее совершенно не устраивал. И в итоге старого дурака посадили на два с чем-то года. Пожалели, надо было давать десятку. Лимоныч поначалу не шутку испугался, но потом, поняв, что времена добрейшего Лаврентия Павловича канули безвозвратно и всерьез "прессовать" его не будут, сделал на своей отсидке потрясающее паблисити. А также накропал в тюремном холодке несколько невзрачных книжек. Которые, однако, тут же бросились издавать прогрессивные издательства либерального толка. Власть, сама того не желая, сделала Эдичке потрясающий подарок. Он стал модным. Он стал "прикольной фишкой". Если в ельцинские времена упоминание о Лимонове было сродни шумной порче воздуха, то теперь харьковчанин Савенко – желанный гость на всех постмодернистских раутах и даже русскоязычный Rolling Stone поместил его физиономию на свою обложку (едва не потеряв при этом добрую половину своих читателей – тех, у кого есть в наличии мозг). Все это можно было бы принять за обыкновенную паранойю по старости вышедшего из ума поэта, если бы не одно "но". Выходки лимоновских персонажей мешают слишком многим людям нормально жить. В стране, где население спит и видит, чтобы Владимир Путин остался <i>хотя бы</i> на третий срок (мы сейчас не будем это обсуждать, да?) – потому что существенно больше стало чистого воздуха и хлеба с колбасой и маслом для простого человека – фюрер пишет подметную книгу "Лимонов против Путина", которую противно взять в руки, насколько она лжива. Но, тем не менее, девушки в странных одеждах продают эту книжонку по сто рубликов возле разнообразных культурных мероприятий. И девушки эти обладают столь странными взорами, что нет у меня никакой уверенности, что, очарованные седобородым чародеем рифм (он же поэт, романтик, наконец, чисто д’Артаньян!), они не начнут бросать бомбы в градоначальников. Зачем? Как зачем! Это же героика революционной борьбы! Конь бледный и так далее, Савинков Борис. Тот факт, что мы все это уже проходили и ни к чему хорошем метание бомб не приводит, фюрера не интересует. Нужна борьба. Борьба во имя борьбы. Что характерно, те самые олигархи, которые коррумпировали когда-то саму идею государственной власти и отдыхают теперь в тени Гайд-парка, от Лимонова в восторге. Уже от этого факта всякий приличный чегевара уже должен был бы застрелиться – от позора. А Лимонов подобострастно жмет руку Мише-"два процента", братается с Каспаровым и, похоже, согласовывает акции своих отморозков с планами олигархов-изгнанников. А может, и мздой не брезгует – ну, на революцию же все идет. И вот лимоновские шахиды гурьбой валят на улицы, лезут на стены, разворачивают лозунги и чувствуют себя при этом народными героями. А потом любитель лысых женщин льет крокодиловы слезы – ах, ах, посадили юношу, такого молодого! Ах, ах! И еще вот одного посадили. Во всех своих скандальных интервью Лимонов перво-наперво подчеркивает, сколько именно нацболов томятся в сырых лубянских казематах. Двести там с чем-то. Как же жестока эта власть! Что удивительно, к оплакиванию нацболов ретиво подключаются наши доблестные ультралибералы, несмотря на то, что союз с ними лимоновцев столь же противоестественен, как брак зайца и лисы. Честно говоря, все это надоело, если не сказать грубее. Надоел культ революции, особенно если она перманентная. Нам нужен культ семьи, труда и спокойной жизни. И свора хулиганов под флагами двух диктатур, которые снова собрались орать на площади и провоцировать милицию – достала! Не сказать, чтобы сильно, но пора уже унять окаянных. Тем более, что бить стекла в общественных местах и нарушать покой мирных граждан непозволительно даже и при самых развитых демократиях. А выжатый лимон нужно выкинуть по назначению – в помойное ведро. И это вовсе не будет "спецоперация против оппозиции". Просто не надо делать "пиар" лимону, который давно кто-то съел.