Шербурские зонтики спасают от петербургской непогоды

<BR><BR>В этом году на петербургской сцене вошло в моду ретро. Пьесы Алексея Арбузова, Виктора Розова, Александра Вампилова, Аллы Соколовой, популярные в 1960-70-х, вдруг вернулись к жизни, обретя вторую молодость. У молодых актеров, которые играют их сегодня, тот же житейский и эстетический опыт, что и у зрителей. Исторические реалии недавнего прошлого для них экзотика. Старшее же поколение смотрит на события, быт и нравы своей юности со смешанным чувством: вроде бы и приятно вернуться в "город детства", но оставаться там надолго как-то не тянет. Неужели мы так жили? Были такими смешными, нелепыми, несвободными?<BR>Однако артисты, выходящие сегодня на сцену в "Варшавской мелодии" или "Фантазиях Фарятьева", видят не только бабушек и дедушек в молодости. Они проецируют отношения героев на свою жизнь и обнаруживают массу совпадений. Дело ведь не в бытовых подробностях. А в том, что жизнь каждого состоит из элементов преходящих и незыблемых.<BR><BR><B>Романс о влюбленных</B><BR>Когда проходит не три года, а все тридцать, то события давно минувших лет выглядят словно в дымке. Словно очки затуманились. Или фокус сбился. Подобную "оптику" и применили при постановке пьесы "С любимыми не расставайтесь" режиссер Александр Галибин и художник Александр Орлов. Действие спектакля они перенесли в коридор районного суда, где "слушается дело о разводе". Казенный коридор, где стены снизу, в рост человека, выкрашены масляной краской, а выше -- белилами. Сколько мы видели таких коридоров! Вот и стерлось из памяти, какого цвета были стены, какого -- разномастные стулья... Время выбелило их и даже кое-где покрыло морщинами (если это не дефект в работе "маляров"). Опытному зрителю почудится тут привет от знаменитого спектакля Камы Гинкаса "Монолог о браке", декорации к которому Эдуард Кочергин сделал из белой бумаги. Помнится -- извините за лирическое отступление -- чиновники из городского художественного совета тогда возмутились: "Безобразие! Что за намеки? Почему это у вас декорация белая?!" -- "Хорошо, -- ответил молодой и горячий Кочергин, -- могу перекрасить в черный цвет".<BR>Вспомнился "Монолог о браке", наверное, все же не случайно. И потому, что тема была та же -- бракоразводная. В те времена не все знали, что браки заключаются на небесах, что приводило к многочисленным конфликтным ситуациям, питавшим отечественную драматургию. Вот и пьеса Володина состоит из потока монологов "про это". Идет суд: люди, еще вчера клявшиеся друг другу в любви, сегодня здесь не муж и жена, а истцы и ответчики. Их ответы на вопросы судьи (Ольга Самошина) превращаются в горькие и смешные исповеди, заставляющие вспомнить слова классика: "Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему".<BR>Как известно, советский суд ("самый гуманный в мире") имел установку мирить супругов. Вот и сидят люди в очередях, часами подпирают стенки казенных заведений.<BR>Счастью одних мешает вредная теща, другие утратили "психологическую совместимость", для третьих обузой стали дети... А у главных героев, как говорится, нашла коса на камень. Митя (Сергей Мосьпан) думает, что Катя изменила ему (поздно пришла с вечеринки), а Кате (ее играет дебютантка Мария Овсянникова) кажется унизительным оправдываться. Простая история. Но недаром сказано "с любимыми не расставайтесь". Катя, прелестная длинноногая блондинка без комплексов, вдруг оказывается очень уязвимой. Она того и гляди сойдет с ума оттого, что рассталась с любимым.<BR><BR><B>Сто пудов кримплена</B><BR>Лейтмотив спектакля -- мелодия из фильма "Шербурские зонтики". В конце 1960-х он был чрезвычайно популярен в Советском Союзе. Катя в спектакле Театра на Литейном -- вылитая Катрин Денев. Так же причесана и одета по моде тех лет -- в кримпленовое мини. Стиль ретро в костюмах Стефании Граурогкайте выдержан изумительно. Стройных актрис, вроде Натальи Тройницкой или Анны Екатерининской, это ничуть не портит. Толстушки выглядят забавно. А кавалеры в клешах и приталенных рубашках (особенно герой Леонида Осокина!) -- уморительно. Когда же дело доходит до танцев, публика покатывается со смеху. Хореограф Сергей Грицай выступил здесь в несколько непривычном для себя амплуа стилизатора. Он научил артистов танцевать летку-енку и чарльстон, которые сейчас смотрятся как пародия.<BR>Песни тех лет тоже могли бы звучать с долей иронии. Но чем ближе к финалу, тем понятнее, что Мишель Легран и Френсис Лей здесь вовсе не затем, чтобы позабавить публику. Хормейстер Иван Благодер так выстроил партитуру, что именно музыка становится мостиком, соединяющим поколения. Этот язык универсален и, в отличие от кримплена, не стареет.<BR>Впрочем, есть в спектакле и другая "материя", которая, доставшись Александру Галибину в наследство от Геннадия Опоркова, не выглядит анахронизмом. Актриса Инна Слободская, которая играла Женщину с перегородкой в премьере тридцатилетней давности, играет ту же роль в нынешней постановке. Образ этот для спектакля -- ключевой. Героиня появляется в момент, когда Катя и Митя уже вроде бы решили расстаться. И невзначай (так, бывает, откровенничаешь с незнакомыми людьми) рассказывает повесть своей жизни, равно абсурдную и поучительную. Бытовая история о том, как женщина построила в своем доме перегородку, а теперь и хочет, и боится ее сломать, вырастает в притчу. О том, как мы все мечтаем о любви, но панически страшимся потерять независимость. Как страдаем от одиночества, но не делаем ни шага навстречу другому человеку.<BR>Режиссер Галибин включил в свой спектакль не только образ, но и актрису. Она -- словно реплика из начала 1970-х. Наравне с "Шербурскими зонтиками". Спектакль прочно опирается на этих двух китов. Молодым актерам, впервые вышедшим на сцену в володинской пьесе, еще только предстоит пройти подобную школу -- уроки мастерства Леграна и университеты Инны Слободской. Научиться простоте и искренности без ложной сентиментальности, нежности без сюсюканья. И прочувствовать призыв "с любимыми не расставайтесь" во всей его полноте и мудрости.