За просрочку поставки оборудования для атомного ледокола "Чукотка" взыскали 30 млн рублей. Ссылка на санкции не помогла поставщику.
Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти рассмотрел иск ФГУП "Крыловский государственный научный центр" (КГНЦ) к московскому ООО "Русэлпром" о взыскании 40,3 млн рублей.
"Русэлпром" — российский электротехнический концерн, один из крупнейших в стране разработчиков, производителей и поставщиков электрических машин для разных отраслей промышленности. В состав концерна входит Ленинградский электромашиностроительный завод ("Русэлпром–ЛЭЗ").
Ответчик обязался поставить истцу два комплекта синхронных трёхфазных генераторов для "Чукотки", пятого в серии атомных ледоколов проекта 22220, постройка которого велась Балтийским заводом (входит в Объединённую судостроительную корпорацию). Договор стороны заключили в марте 2020 года, срок поставки оборудования — до 31 марта 2024 года.
Поскольку в срок оборудование поставлено не было, а претензию КГНЦ "Русэлпром" оставил без ответа, то в августе прошлого года ФГУП инициировало судебный процесс. А оборудование было поставлено позже, в декабре 2024 года, следует из материалов дела.
"Русэлпром" не ответил на запрос "ДП", но в суде представитель компании объяснил причину задержки санкциями против России. Так, Wärtsilä OY (Финляндия) отказалась в 2022 году от поставки комплектующих. Постановлением министерства иностранных дел Финляндии в том же году был введён запрет на выдачу разрешения на продажу, поставку в Россию (передачу или экспорт) товара, предусмотренного контрактом с Wärtsilä OY. По словам представителя "Русэлпрома", производители подшипников необходимой спецификации отсутствовали как в России, так и в дружественных странах. Эти обстоятельства "оказали существенное влияние на сроки выполнения работ по производству генераторов и электродвигателей", отметил представитель ответчика в суде.
Недавно арбитраж признал требование КГНЦ обоснованным, но снизил до 30 млн рублей размер неустойки, взыскав её с "Русэлпрома".
Шансы на уменьшение неустойки в данном споре были невелики, считает партнёр бюро юридических стратегий Legal to Business Дарья Филина. Например, "Русэлпром" не извещал заказчика на каждом из этапов задержки поставки товара. Кроме того, в этом споре одним из аргументов ответчика стала ссылка на запрет Евросоюза на поставку товара. Однако такое распоряжение совета ЕС было введено 31 июля 2014 года, до момента заключения договора ФГУП с "Русэлпромом", что автоматически исключает его из обстоятельств непреодолимой силы.
"Поставщик не предлагал заказчику заменить товар на аналогичный или найти другой оптимальный для сторон выход, приводя довод об отсутствии данного товара в странах, не поддерживающих санкционную политику и ограничительные меры в отношении России", — говорит Дарья Филина.
Сегодня судебная практика по оценке влияния санкций на исполнение госконтракта продолжает развиваться: необходимо учитывать уникальность каждого дела, которое требует более глубокого погружения в его нюансы, чем иные споры по госзаказам. Например, важно, в какой момент времени был заключён контракт, с какого периода начали действовать санкционные ограничения (и действовали ли они вообще), какие действия предпринимал поставщик для надлежащего исполнения обязательства, а также существовали ли альтернативные рынки для поставки товара в установленный срок, поясняет Дарья Филина.
