Вам по бумагам или по-настоящему?
Как во многих отраслях, в российской лёгкой промышленности и модной индустрии "ожидание" и "реальность" в будущем сойдутся едва ли. То ли "зелёная" повестка мешает слиться в едином порыве с нефтехимическим комплексом, то ли кто–то что–то недоговаривает (в смысле сферы друг с другом не коммуницируют). И если они так и не договорятся, жди — нет, пока не беды, но бума: возрастающей нужды в индивидуальном пошиве — руками мастеров из ателье, а может и своими.
Несырьевой придаток
Гармония и созвучность царят в официальных документах, предрекающих будущее российской лёгкой промышленности. И в проекте стратегии развития легпрома до 2025–го, и в прогнозе долгосрочного социально–экономического развития до 2030–го тезисы общие. Главный — об основном конкурентном преимуществе: обеспеченности сырьём для производства синтетических волокон. Проще говоря, речь о продуктах переработки нефти. И вот — дело за малым: изменением структуры текстильного производства (это в документах тоже прописывается).
Так что, карты в руки — нити на катушки? Не так быстро. В 2020–м Вячеслав Савинов, исполнительный директор Российского союза химиков и председатель комитета Союзлегпрома по химическим волокнам, писал, что в смежном документе — стратегии развития химического и нефтехимического комплекса до 2030–го — было предусмотрено формирование импортозамещающих производств, вырабатывающих полиэфирные волокна, "однако до настоящего времени конкретных действий по их созданию не было принято".
Действительно, один из самых громких примеров — АО "Ивановский полиэфирный комплекс". К 2020–му новое производство уже должно было выпускать около 175 тыс. тонн полиэфирного волокна ежегодно, но — увы: в ноябре 2021–го, по данным "СПАРК–Интерфакс", акционерное общество было исключено из ЕГРЮЛ, читай — ликвидировано.
Заявленной синергии между сферами не случается, и легпром остаётся внутренним "несырьевым придатком". С точки зрения прогрессивной "зелёной" повестки, может, это и к лучшему. В отчёте ЮНЕП (программа ООН по окружающей среде) об устойчивости швейной индустрии от 2020 года, например, сказано: почти две трети волокон, которые используются в мировом производстве одежды, — синтетические. А синтетика — зло. Не оттого, что "тело не дышит", а потому, что производится из ископаемого топлива, в основном из нефти. А значит, синтетические волокна связаны с высоким потреблением невозобновляемых ресурсов. Да ещё и выбросы в атмосферу, отходы, сопутствующие химикаты… В общем, страх.
Можно сказать, что уже упомянутые легпромные и межотраслевые стратегии–прогнозы обсуждались и выпускались в 2013–2018 годах, а "зелёнка" появилась на горизонте несколько позже, и все планы теперь срочно нужно переделывать.
Но о "перепридумывании" пока речи не идёт. Да и, справедливости ради заметим, производство и обработка текстиля — не главная болевая точка в стране. По данным FinExpertiza, текстильная промышленность в ответе лишь за 0,53% промышленных отходов в России (для сравнения: показатель угольной отрасли — 67%). Поэтому перевести НПЗ на рельсы синтетического производства — вполне оправданная и уместная для страны стратегия. Но даже если сегменты договорятся и планы — при должном уровне финансирования — наконец начнут с бумаги переходить в реальность, то лишь фрагментарно.
В обозначенном прогнозе долгосрочного развития сказано, что предусмотрена "переориентация на производство технического текстиля (в том числе нетканых материалов)".
А что делать с одеждой?
Всё сам(а)
С одеждой всё ясно: импортируют — и славно. Но раз — энергетический кризис в Китае и приостановка производств, в том числе одёжных. Два — глобальный логистический кризис. Три — всё большее подорожание одежды (по данным Fashion Consulting Group, за 2021–й цены на одежду и обувь повысились на 10–15%, а за 2022–й, по оценкам, станут больше ещё на 15–25%).
И вот "недоразвитый" легпром в разрезе модной индустрии уже не кажется таким безобидным.
Быстрее всех смекнули небольшие отечественные контрактные производства, и теперь, по словам экспертов рынка, заинтересованность российских сетей и брендов в размещении заказов на местных фабриках растёт естественным образом. "Да, они ещё не готовы быстро отшивать крупные тиражи, брать на себя подбор сырья и фурнитуры. Но в случае, если нужно срочно произвести небольшой объём востребованной продукции, они уже незаменимы", — говорит Татьяна Белькевич, президент Русской ассоциации участников фешен–индустрии.
К местным кажущимся "ноунеймам" потребитель, к слову, готов. По словам Белькевич, более половины покупок, совершённых россиянами на маркетплейсах за последние 1,5 года, приходится именно на товары отечественных производителей.
"Понятия “Запад” больше не существует. Лояльность к брендам в её старом понимании, когда потребитель подстраивался под известное “имя”, пытаясь ему соответствовать и принимать его правила, тоже стремительно умирает", — отмечает Григорий Шанаев, эксперт по стратегическому маркетингу и старший партнёр консалтинговой группы "Тривизиум".
Сухой — пускай и упрощённый — итог: если ещё пару лет назад казалось, что одежда родом из Азии с нами навсегда, то сейчас "ритмичность" нарушается. Но есть ли запасной план — внутренний?
"Местное–одёжное" ограничено в объёмах, ведь отрасль поднимается за счёт симбиоза с НПЗ пока в основном на бумаге. А обыкновенно скромных тиражей локальных брендов не хватит на всех желающих платить за одежду по крайней мере столько же, сколько год назад (к тому же "локальный" — далеко не всегда бюджетный). Остаётся либо тратить больше, либо искать нераскрученных "демократичных" локалов лучше, либо… учиться шить самостоятельно.
Появляется всё больше "оцифрованных" адептов журнала Burda, которые в среднем за 200–300 рублей готовы предложить PDF–выкройки актуальных вещей (Sew Space, Grasser, Your tailor, Vikisews). Да, шить для себя — снова тренд, причём долгоиграющий: для одних — необходимость, для других — поиск идентичности.
Впрочем, эксперты предрекают и новый виток востребованности ателье.
"Перекраивание и кастомизация вещей — это то, что я называю трендом на “хуманизацию”, индивидуализацию. Мы начнём перешивать одежду — заниматься апсайклингом и самостоятельно, и на уровне брендов. Снова обратимся к ателье, ведь ещё недавно потребители покупали не подходящую им одежду в масс–маркете — и она лежала в гардеробе без дела, становилась “неценностью”. Вот почему хорошо посаженные, скроенные в ателье вещи, которые проживут долгую жизнь, — одновременно возвращающийся и новый вектор в развитии моды", — подводит итог Виктория Гаевская–Терра, директор направления fashion–индустрия ассоциации RBEN.
Конструируемая вручную уникальность — противовес унифицированному базовому гардеробу, который стал тенденцией последних лет. Просто предпосылки у этого "протеста" разные: фрагментарно неразвитая нефтехимия или глобальная "зелёнка" — постольку поскольку; потребительская нужда, сознательность или жажда бюджетной самобытности — в большей степени.
