В этом году Петербург отпраздновал очередное 300-летие и заодно 30-летие.
30 лет назад он вновь стал Петербургом. 22–го же октября 1721 года в несохранившемся Троицком соборе на одноимённой площади Пётр I был провозглашён отцом отечества и императором, Россия, соответственно, стала империей, а Петербург — её столицей.
В баснословном пренебрежении петербуржцев к Москве легко разглядеть зависть провинциалов. Равно как и в пренебрежении всех россиян вообще во главе с москвичами к Европе. Но всё же нельзя не заметить бесспорный исторический факт: пока Россией правили из Петербурга, в ней никогда не было государственного террора. А когда из Москвы — то Иван Грозный, то Ленин со Сталиным.
Как утверждала Ахматова, Преображенец был прав, что не стал жить в Кремле.
Там зверства древнего ещё кишат микробы;
Бориса дикий страх и всех Иванов злобы.
И если Анна Андреевна, как местная, может быть пристрастна, то вот свидетельство самого что ни на есть москвича, историка Ключевского: "Москва была тяжела народу, он её немножко уважал и побаивался, но не любил искренно; Петербурга он не любит, не уважает и даже не боится" (и это он ещё не видел большевиков!). Правда, дальше идёт неблагонадёжное про то, что теплее всего русский народ вспоминает княжеский Киев. Но в любом случае вывод о нашей меньшей кровожадности очевиден.
Когда доказанным можно считать факт, что столицей Петербург был лучшей, чем Москва, следует вернуться к юбилеям и обратить внимание на следующее: 300 лет назад события в Петербурге определяли жизнь страны. 30 лет назад жизнь страны (крах коммунистического режима) определяли события в Петербурге (его переименование из Ленинграда). Это, конечно, напрямую связано со столичностью. Утратил статус — утратил влияние. Кажется, на поверхности простое решение — вернуть сюда столицу, и тогда вся страна захрустит французскими булками, а мы будем писать её историю. Но местные жители, даром что завидуют Москве, будут против: не нужны нам, скажут, ваши мигалки и перекрытые дороги, реновация по–московски и прочие атрибуты столичной жизни. А нужно нам, чтобы вы не трогали старые домики и иногда убирали снег.
Увы для России: Петербург не захочет становиться её столицей, даже если вдруг прилетят марсиане и предложат нам такую возможность. Это — главный итог 30-летия современного Петербурга в современной России. Город лишился амбиций (достаточно вспомнить, как индифферентно отнёсся он к переезду сюда Конституционного суда и с какой нескрываемой радостью воспринял идею устройства сквера вместо суда Верховного). Место имперской мечты заняла мечта буржуазная.
Единственное, что город дал стране за эти 30 лет, — новую управленческую элиту на рубеже веков. В иной ситуации Павел Дуров мог бы стать символом нового российского бизнесмена, как Илон Маск или Марк Цукерберг, но он уехал из страны и не ассоциируется ни с Петербургом, ни с Россией вообще. Весь наш вклад в современную архитектуру — башня в Лахте — достойно украсил бы столицу любого заштатного эмирата на Аравийском полуострове, но уже в Дубай с ней не сунешься — засмеют. В культурной или научной сферах не вспомнить и этого, разве что группу "Война" с их перформансом на мосту. Эксплуатируем наследие предков — Эрмитаж с "Лебединым озером".
Петербург мог бы стать политическим центром — выразителем интересов регионов в их естественном противостоянии с федеральным центром. И даже сделал шаг в эту сторону, когда на думских выборах 1999 года вместе с Москвой и Татарстаном сформировал блок "Отечество — Вся Россия". Повернись история иначе — и Юрий Лужков встал бы за федерацию, а Владимир Яковлев — за её субъекты. Но она повернулась так, как повернулась, приведя нас к непоколебимой вертикали исполнительной власти.
В контексте этого последнего факта и унылости времён в целом (Москва, скажем в оправдание, тоже не произвела ничего достойного) выбор в пользу уютной буржуазности — единственно верный. Правда, обычно так начинается упадок. Если народы, бывшие некогда грозой соседям, впадают в изнеженный образ жизни, они сами вскоре становятся жертвами иноплеменных. Но мы можем не бояться такой судьбы: слава богу, вся остальная Россия как никогда крепка духом и скрепами. Может быть, поэтому из неё любят приезжать сюда на "Сапсанах" по выходным пить кофе на набережных.
