О трудных временах советской власти, финал которой наступил 70 лет спустя
Сто лет назад в Москве открылся Х съезд РКП(б), а решения, принятые на нём, в немалой степени определили историю страны на целое столетие.
Март 1921 года — ключевой месяц советской истории. Это сейчас кажется, что победа красных в Гражданской войне была предопределена, сами–то большевики так не считали. Ещё в конце 1920–го чаша весов колебалась, и не в пользу красных. Как отмечал журналист Александр Валентинов, служивший в армии Врангеля, "все пленные единогласно показывают, что внутреннее положение Совдепии отчаянное, всюду беспрерывно вспыхивают восстания, экономическое положение ужасно… Всё состоит в том, чтобы выиграть время".
Правда, "выиграть время" в ноябре 1920–го белым не удалось, но уже в январе 1921 года вспыхнет мощный антисоветский мятеж в Сибири, в феврале сопротивление продразвёрстке на Тамбовщине перерастёт в настоящую крестьянскую войну, и наконец восстанет Кронштадт.
И, как писал Ленин, "кронштадтские события явились как бы молнией, которая осветила действительность ярче, чем что бы то ни было". В самом деле, экономическое положение РСФСР было катастрофическим. Городской пролетариат, от имени которого распоряжались большевики, буквально разбежался из городов. Общая численность заводских рабочих по состоянию на 1920 год составила 47% от довоенной.
Читайте также:
Политика
Распад империи: 30 лет на перестройку экономики
По данным академика Струмилина, производительность труда упала до 26% от довоенной. К концу 1920 года промышленность выпускала почти в 5 раз меньше продукции по сравнению с уровнем 1913 года, а производство потребительских товаров составляло лишь четверть от довоенного.
Особенно плохо пришлось бывшей столице, население которой за годы Гражданской войны сократилось с 2,3 млн человек до 799 тысяч, численность петроградских рабочих уменьшилась в 5 раз.
Впрочем, недовольство рабочих и крестьян не так уж беспокоило вождей. Красная армия, бывало, терпела поражение в боях с белыми, была наголову разбита в "польском походе", но карательные рейды научилась осуществлять очень хорошо. Ленина тревожило другое — партия большевиков (и её съезды) всё больше превращалась в "место для дискуссий". Раз уж большевики извели под корень все партии, то всем мало–мальски политически активным людям была одна дорога для карьеры — через партию, численность которой за годы Гражданской войны выросла в 3 раза.
Но РКП(б) тут же раскололась на несколько фракций, действительно споривших между собой о том, как строить коммунизм вооружённой рукой: то ли действительно организовывать "трудовые армии" и заставлять рабочих и крестьян трудиться в лучшем случае за продовольственный паёк, то ли придумать что–то ещё. При этом "крестьянский вопрос" интересовал партийных карьеристов в последнюю очередь — на Х съезде РКП(б), которому предстояло определить дальнейшую линию развития страны, крестьяне практически не были представлены. И тут случился Кронштадт.
Вопреки версии, канонизированной сталинским "Кратким курсом", восставшие моряки Кронштадта не выдвигали лозунга "Советы без коммунистов". Первый пункт их программы был сформулирован так: "Ввиду того, что настоящие Советы не выражают волю рабочих и крестьян, немедленно сделать перевыборы Советов тайным голосованием, причём перед выборами провести свободную предварительную агитацию всех рабочих и крестьян".
Повстанцы просили всего лишь действительно свободных выборов, причём под социалистическими лозунгами, но это требование оказалось настоящим подарком для Ленина, который в два счёта объяснил делегатам съезда, что дискуссия — это не то, чем надо заниматься, когда народ выражает своё отношение к политике партии так, как в Кронштадте.
Надо отдать должное и делегатам — страх лишиться власти моментально сплотил состав съезда, проголосовавшего за предложенную Лениным резолюцию "О единстве партии". В ней указывалось на недопустимость любой фракционности и предписывалось немедленно распустить все фракционные группы.
Ну а крестьянам вместо выборов в Советы большевики предложили замену ненавистной продразвёрстки понятным и привычным продуктовым налогом (как и при царе). Вместо углубления "военного коммунизма" была наспех свёрстана "новая экономическая политика", которая действительно позволила восстановить разорённое хозяйство. Это и стало настоящим результатом подавленного восстания кронштадтцев.
