Отцы, дети, деньги: петербургский бизнес переживает проблему преемственности

Японские богачи в смятении: им некому отдать капитал. Время идёт, а средний возраст состоятельного бизнесмена только увеличивается. В 1995 году самую многочисленную группу предпринимателей в стране представляли люди 47 лет, а сейчас это люди, которым под 70. Передать деньги некуда: исторически в Японии всегда работала семейная преемственность в бизнесе, но теперь молодёжь скептически относится к предпринимательству. В итоге японцы нередко просто усыновляют достойного кандидата. Это явление настолько распространено, что более 90% усыновляемых в Японии сейчас — взрослые мужчины 20–30 лет.

Российским миллиардерам такой способ чужд культурно, однако проблемы у них те же. Только если средний возраст пониже — участникам топ–30 Рейтинга миллиардеров "ДП" в среднем около 62.

Я тебя породил, я тебя и…

Впрочем, много ли вариантов, когда против тебя играет время? У основателя Ginza ProjectВадима Лапина (№ 306 в Рейтинге "ДП") сердце может быть спокойно. Его наследника Марка, получившего часть бизнеса, в прессе именуют не иначе как "кронпринц Ginza". Значительно большую роль в бизнесе (по крайней мере юридически) стала играть и наследница основателя проектно–строительной компании "Возрождение"Игоря Букато (№ 171).

И ведь правда, не всегда передача дел проходит гладко. Пока "Метрострой" принадлежал кавалеру орденов и наград Вадиму Александрову, всё работало стабильно. Но, когда в 2017 году тот отошёл от дел и передал управление сыну Николаю (№ 139 в Рейтинге–2019), начались проблемы. Каких–то 2 лет хватило, чтобы в конце 2019 года наследник отправился под стражу из–за обвинений в растрате, а семейный бизнес (пусть даже доли в нём принадлежат городу, тем даже и хуже) оказался под угрозой потерять лидерство на рынке.

Да и, по опыту редакции, с наследниками в бизнесе работать сложнее, чем с основателями. Старшие помнят, что деньги любят тишину, — младшие готовы скандалить, "отстаивать права" и воевать с журналистами. В общем, золотая молодёжь, что с них взять.

Наконец, есть и просто трагические случаи передачи наследства. В этом году в Рейтинге "ДП" упрочились позиции Ефима Когана — сына погибшего банкира Владимира Когана. За жизнь в Лондоне после пересадки костного мозга сейчас борется Олег Тиньков (№ 8), всё его состояние в апреле было передано в семейный траст.

Динамика процессов

Наблюдения за бизнес–сообществом Петербурга как в течение года, так и в ходе подготовки Рейтинга дают немало новостей. Условно их можно поделить на очевидные всем, понятные участникам рынка и требующие анализа. И здесь отсутствие информации о деятельности компании, существующей много лет и стабильной, тоже вполне себе инфоповод.

В этом году в описании бизнеса миллиардеров больше внимания будет уделено не истории, а актуалитету. То есть продажи, передачи долей, скандалы, суды, а также неочевидная консолидация (или рассеивание) активов станут частью текста. "Тишайшие" компании без новостей тоже не останутся без внимания редакции.

ИП "Миллиардер"

На самом деле передача дел детям не всегда происходит из соображений последующего наследования. Известны случаи, когда это помогало оптимизировать кредитную нагрузку либо скрыть бизнес в тени менее публичных родственников.

Судя по всему, по этой логике свои активы спешно переписывал на дочь бывший вице–губернатор Николай Пасяда, чьи строительные компании сейчас проходят процедуру банкротства. Юридическая процедура заняла пару дней, но напрасно миллиардер торопился — теперь, по закону, его наследница может быть, наоборот, привлечена к субсидиарной ответственности.

Другой пример — кейс миллиардера Александра Богатикова (№ 131), передавшего руль управления группой компаний "Деловые линии" своим родственникам на фоне судебных тяжб с бывшим компаньоном Михаилом Хабаровым. Тоже не совсем понятно, стоила ли игра свеч.

Не проще дело обстоит с налогами, ведь от перемены долей в собственности сумма к уплате пока не меняется. Вернее, как сказать… В Госдуму уже внесён законопроект, предусматривающий с 1 января увеличение до 15% налоговой ставки по НДФЛ в отношении доходов физических лиц, превышающих 5 млн рублей за год. Это, конечно, не проблема для первой сотни нашего Рейтинга, но вполне может стать проблемой для сотни второй или третьей. Судя по тому, с какой прытью многие выпали из рейтинга, можно предположить, что даже и 5 млн в год выскрести из бизнеса становится всё сложнее.

И вроде ведь не скажешь, что люди бедные, но ресурсы явно достаются им с огромным трудом. В этом году в системе СПАРК обнаружилась ещё одна тенденция: несколько вполне уважаемых и состоятельных людей стали обладателями собственного ИП. Никакое это не крохоборство: как иначе стали бы эти люди миллиардерами? Очевидно, что платить 6% через ИП намного выгоднее, чем 13% НДФЛ (особенно если процент рискует превратиться в 15%). В общем–то даже не придерёшься: может быть, это вовсе и не налоговая оптимизация, а добровольный выход из тени.

Продают навсегда

По–настоящему тревожных тенденций можно выделить две. Первая — очень мало новых людей, ничем не обязанных своим родителям. Нувориши из петербургских миллениалов получаются пока с трудом. Это в мировых рейтингах условных Ротшильдов и Рокфеллеров давно потеснили Уоррен Баффетт и Билл Гейтс, чтобы затем уступить места Джефу Безосу и Марку Цукербергу. У нас не так, у нас стабильность. Героем молодёжи пока может считаться разве что Павел Дуров, да и тот из Петербурга довольно давно уехал (хотя в этом году мессенджер telegram как–то нашёл общий язык с властями, к лучшему или худшему).

Вторая тревожная тенденция — в случае больших сделок по выходу из активов деньги не "всплывают" потом в другом бизнесе. Например, семья Андрея Голубева (№ 18 в Рейтинге "ДП") в 2019 году продала сеть заправок ПТК "Роснефти". По оценкам аналитиков, это могло принести им до 40 млрд рублей, однако в новых "живых" активах эти деньги пока что проследить не удалось. Возможно, какой–то необычный проект появится в будущем, но верится почему–то с трудом.

Как показывает опыт семьи бывшего владельца казино "Конти"Михаила Мирилашвили (№ 3 в Рейтинге), от настоящей бизнес–империи в России может остаться венчурный фонд в дальнем зарубежье и парочка российских юрлиц с незначительной выручкой. Значит ли это, что столь уважаемые и успешные в прошлом люди в один прекрасный день обеднели? Сомневаемся. Просто на родине их больше ничто не держит.