Эдуард Лимонов был лихим человеком. Лихие люди уходят. Новые лихие не появляются. Или затаились. Хотя вряд ли можно быть затаившимся лихим.
Если бы Лимонов придумал только нацболов, этого было бы мало. Но он еще и книжки писать умел. Первая его книжка оказалась у меня в руках в 1980–е. Понятно, что это была "Это я, Эдичка". Ясно, что сплошной эпатаж, но как написана!
В памяти осталось, как сидит себе Лимонов (а он герой своей книжки) с голой попой на каком–то этаже нью–йоркского небоскреба и ест кислые щи из огромной кастрюли. Ест ложкой, привезенной из СССР. У кислых щей, говорит Лимонов, масса преимуществ: 1) они стоят очень дешево; 2) кастрюли хватает на 2 дня; 3) они не скисают в жару; 4) они готовятся быстро.
Щи эти Лимонов ест в комнатке четыре шага в длину и три в ширину. На стене портрет Мао Цзэдуна и фотография самого Лимонова. Лимонов существует на вэлфер — $278 в месяц, то есть живет на иждивении американцев: они платят налоги, а он, Эдичка, не делает ни черта (тут, понятно, у Лимонова другое, бранное, слово). Да, Лимонов согласен, что он подонок и отброс общества, но совесть его не мучает и работу он искать не собирается, а хочет получать вэлфер до конца дней и писать стихи, которые ни в Америке, ни в СССР никому не нужны. Не хотите, господа американцы, платить? А на черта (другое слово) вы меня выманили сюда из России?..
В общем, "Эдичка" сильное впечатление производил. Лимонов 17 лет прожил в Штатах и во Франции. Потом СССР закончился, и он вернулся — пообещав перед приездом, что создаст нечто, чего в России нет. Партию или фронт. Не верилось ни секунды. Потому что интеллигент, стихи, в очках.
Лимонов приехал. Создал радикальную партию с лозунгами, утащенными у разных европейских партий. С удобными для скандирования словами "Сталин, Берия, ГУЛАГ", которые в разное время трактовались по–разному. Со странными для России заимствованиями из нацистской иерархии (вроде гауляйтеров вместо комиссаров).
Эта была интеллигентская игра не очень молодого уже писателя в реальную политику.
И все вышло — молодые люди под придуманными Лимоновым девизами захватывали приемные министерств и ведомств. Потом садились в настоящие тюрьмы. (Справедливости ради, и сам Лимонов посидел — была история с автоматами Калашникова.)
Скажу кощунство: имперец Эдуард Лимонов и антиимперец Валерия Новодворская для меня из одной шеренги. Лимонов писал хорошие книжки и придумал национал–большевиков. Новодворская писала замечательные эссе и создала Демсоюз.
Оба — "люди слова", которые решили стать "людьми действия".
Эту классификацию придумал американец Эрик Хоффер. По его теории лидеры массовых движений могут быть трех типов: 1) "люди слова"; 2) "фанатики"; 3) "люди действия". Удачно (для массового движения), когда эти типы последовательно сменяют друг друга.
"Людьми слова" обычно бывают священники, писатели, художники, профессора и студенты. Ими движет жажда признания. Их функция — дискредитация существующего порядка.
Эта дискредитация, по Хофферу, не происходит автоматически (хотя некоторые так думают — но ошибаются). Даже если власть имущие совершают очень большие злоупотребления и самые непростительные ошибки.
Дискредитация происходит только как результат работы "людей слова". Если таких людей нет — даже самый хилый порядок может сохраняться вечно.
При этом "люди слова" готовы перестать быть оппозиционерами и превратиться в придворных. Скажем, если бы Лютера сделали епископом, то, возможно, реформацию придумал бы кто–то другой.
"Фанатики" появляются с первыми признаками анархии. Этих признаков "люди слова" обычно пугаются и уходят в тень. Стихия "фанатиков" — хаос.
"Человек действия" появляется, когда война с настоящим закончена. "Человек действия" не стремится к обновлению мира, а только к обладанию им. "Человек действия" не пытается никого убедить.
И Лимонов, и Новодворская решили от стадии слов перейти к стадии действий. У Новодворской получилось даже лучше, чем у Лимонова, потому что в конце 1980–х Россия хотела обновления, и ее Демсоюз попал в эту струю. Лимонов казался нужен до тех пор, пока не присоединился Крым. Тут хулиганский империализм Лимонова окончательно попал в тень настоящего.
Красиво Лимонову было бы на старости лет сделать еще какой–нибудь финт. Из писателя и политика переквалифицироваться еще в кого. Не сказать, что Лимонов этого не понимал, — пытался стать философом. Но философ — в наше время — не хайп. Этого не заметили.
Все равно печально, что лихие, умеющие складывать слова в строчки люди заканчиваются. Надо перечитать "Эдичку".
Новодворскую про "Поэтов и царей" я уже перечитал. Хорошо написано.
Сергей Балуев, главный редактор журнала "Город 812", специально для "ДП"
