Уже сегодня, 31 января, в городе развернется Fashion Freak Show — театрализованная история о жизни и творчестве легендарного дизайнера Жана–Поля Готье. На петербургской сцене БКЗ "Октябрьский" проект прозвучит раньше, чем в Москве. Кутюрье обещает посетить премьеру лично, хотя буквально на днях сделал, пожалуй, одно из самых важных заявлений в карьере и объявил показ в Париже 22 января финальным.
В преддверии биографического Fashion Freak Show Жан–Поль Готье рассказал "ДП" о влюбленности в Мадонну, отношении к русской культуре и потоке, в котором живет общество.
В Петербург вы привезли Fashion Freak Show. Вам не кажется, что само понятие "фрик" уже устарело? Это раньше можно было эпатировать общество, а сейчас все и так слишком яркое, разнообразное. Каждый второй — фрик.
— Ну, я вынужден с вами и согласиться, и не согласиться. В обществе действительно было много замечательных прорывов, но в последнее время я чувствую, что мы сделали большой шаг назад и потеряли часть завоеванной свободы. Так что быть фриком — это все еще позиция. И, конечно, "Le Freak, C’est Chic" ("Быть фриком — шикарно": строка из песни Le Freak американской группы Chic, которая используется в шоу Жана–Поля Готье. — Ред.).
Почему вы решили рассказать свою историю именно в формате театрализованного шоу?
— Я хотел устраивать кабаре–шоу еще с детства, когда в 9 лет увидел по телевизору вечернее шоу в "Фоли–Бержер" (легендарное кабаре в Париже. — Ред.). На следующий день я нарядил своего плюшевого мишку как актрису шоу — в перья, которые вытащил из щетки для смахивания пыли. Затем я нарисовал танцоров, окутанных рыболовными сетями и перьями. Мой учитель в качестве наказания заставил меня нарезать круги по классу с этим рисунком на спине. Но эффект был обратный! Одноклассники улыбались и просили у меня больше рисунков. Это был тот самый момент, когда я понял, что меня могут полюбить за мои работы.
В Fashion Freak Show я хотел сделать кабаре–шоу, но вместе с тем рассказать историю. С одной стороны, это личная история, которую я знаю лучше всех. С другой — через нее я могу рассказать о 1950–1960–х годах, когда я взрослел, о 1970–х — когда начал работать и создал собственный бренд, о 1980–х — когда я узнал счастье успеха и горечь личной потери.
Вы неоднократно демонстрировали неравнодушие к русской культуре. Однако русская коллекция была построена на авангарде XX века. Потом были мотивы русской эмиграции. Опять–таки XX век. Не было желания заглянуть подальше в наше прошлое?
— Я очень уважаю русскую культуру, и, как вы сказали, она много раз меня вдохновляла — не только XX столетие. Моя вторая кутюрная коллекция была вдохновлена русским фольклором, и я вновь обращался к этой теме в 2005 году.
К слову, модели из той самой коллекции, вдохновленной конструктивистами, будут представлены только на Fashion Freak Show в Петербурге и Москве? Вообще, насколько российская версия шоу отличается от того, что видели Париж и Лондон?
— В каждой стране, которую мы посещаем, мы добавляем что–то особенное к шоу. В России это будут конструктивистские наряды, но это делается только для российской аудитории. То же я устраивал и на моих выставках: за 6 лет я посетил 11 стран, и каждая выставка была немного отличной.
Также вы неоднократно обращались к другим национальным мотивам — например, в "Монголах" (осенне–зимняя коллекция начала 1990–х. — Ред.). Есть ли сейчас какая–то культура или историческая эпоха, с которыми вам бы хотелось поработать, переосмыслить их?
— Меня все вокруг вдохновляет, так что не могу сказать вам, что принесет вдохновение в следующий раз. Может, пока я буду в России, что–то увижу у вас?
Когда вы работаете с мировыми звездами уровня, например, Мадонны, вы учитываете их вкусы и пожелания? Или модельер — всегда тиран, для которого люди лишь манекены для его идей?
— Моя совместная работа с Мадонной была настоящей встречей умов.
Я сразу же стал ее поклонником, увидев ее живое выступление с песней Like a Virgin на первой MTV Music Awards. Там уже бывали девушки, одетые как она. Но ее выступление выделялось, и я влюбился в тот же момент.
Однажды я встретил Мадонну в Париже после ее концерта. Была вечеринка, она сидела там одна. Я сказал ей, как сильно мне нравится то, что она делает, но как–то больше об этом не думал. И вот в один прекрасный день, прямо перед показом, мой пресс–секретарь сказал мне, что Мадонна пытается связаться со мной. Я сперва подумал, что это шутка, но сразу после шоу поднял трубку и услышал ее голос: "Привет, Готье". Все, что было дальше, — это уже история.
Когда я работаю со звездами, я пытаюсь воссоздать стиль Готье, но с учетом их индивидуальности и особенностей. Поэтому каждый раз, когда мы работали вместе с Мадонной, мы обсуждали идеи. Мы учитывали сценографию, песни, которые она исполнит. Основываясь на этом, я уже начинал создавать костюмы.
Своими коллекциями–высказываниями вы затрагивали различные социальные проблемы: от расизма до экологии и переработки материалов. О чем важно говорить с подиумов сейчас?
— Я думаю, сейчас в мире слишком много одежды и недостаточно людей, чтобы ее носить.
Я уверен, что сейчас остро стоит проблема перепроизводства и что мы должны остановиться и спросить себя: а что нам действительно нужно? Я всегда использовал вторичную переработку, начиная с моих самых первых коллекций, и продолжаю делать это.
Коллаборация с брендом уличной одежды Supreme — предвестник возвращения ваших коллекций pret–a–porter? И возможно ли вообще это возвращение?
— У меня было много коллабораций с тех пор, как я прекратил работать с сегментом ready–to–wear (готовая одежда для массового потребителя, созданная известным дизайнером. — Ред.). Supreme — одна из них. Я был очень удивлен, когда они связались со мной, так как все они довольно молоды, но отлично знакомы с моими коллекциями. Похоже, это был успех.
Вы наблюдаете мир высокой моды с 1970–х. Как вам кажется, куда он движется глобально? Становится в нем больше бизнеса или больше искусства? Приближается ли он к простому человеку или безнадежно отдаляется от него? И чего ждать на подиумах в ближайшие лет десять?
— Я думаю, мода — это отражение общества, а прямо сейчас общество находится в некоем потоке, и мы не знаем, куда мы реально двигаемся. Но молодое поколение очень сознательно себя ведет в вопросах экологии. Я верю в них, и я верю, что мы проложим дорогу вперед.
Как меняется мода в последние 20 лет? Кто делает моду сейчас — дизайнеры или миллениалы?
— Мода изменилась очень сильно. С одной стороны, она управляется большими группами, а с другой — социальными сетями. Настоящему творчеству стало сложно пробиться.
Хотите ли продолжать создавать шоу? С какими сюжетами, если биография уже рассказана?
— Сейчас я работаю над международной версией Fashion Freak Show, тур начнется в 2021 году. Так что пока что я буду занят этим. Ну а дальше… Поживем — увидим.
Персона: Жан–Поль Готье
— Французский модельер, одна из ключевых фигур для моды 80–90–х годов XX века. С 1970–х годов был ассистентом дизайнера в Доме моды Пьера Кардена. В 1976 году создал первую коллекцию под собственным именем.
— Именно Готье показал миру конусообразные бюстгальтеры и мужские юбки и ввел в моду униформу моряков — тельняшку, много лет создавал костюмы для Мадонны и впервые, в начале 1990–х, показал публике полупрозрачную одежду с имитацией татуировок.
— Чуть больше недели назад Жан–Поль Готье объявил о завершении карьеры дизайнера: его показ в Париже 22 января стал последним.
