23:3425 декабря 201923:34
32просмотров
23:3425 декабря 2019
Каждый губернатор, каким бы образом он им ни стал, приходит со своей программой реформ. Не всегда эти реформы заканчивались так, как планировалось, или вообще заканчивались хоть как–нибудь. Но тем не менее благодаря большой работе властей по их претворению в жизнь они становились частью истории города. И Александр Беглов уже начал писать свою главу.
Великие реформаторы
Придя к власти в Смольном четверть века назад, Владимир Яковлев запустил реформу ЖКХ, главным видимым следствием которой оказалось повышение квартплаты. В результате коммунисты начали собирать подписи за референдум о его досрочной отставке и почти собрали. Но Смольный сумел договориться: тут как раз случилось 80–летие Великого Октября, отпразднованное с небывалым по тем временам шиком, и все успокоились.
Валентина Матвиенко приходила с целым ворохом "амбициозных" идей: от передачи части столичных функций до перерегистрации крупных налогоплательщиков. Первое ограничилось переездами Конституционного суда и штаба ВМФ. Идея не встретила поддержки не только у федеральных чиновников, но и у местных обывателей, справедливо полагавших, что лично для них единственным практическим следствием всего этого будут адские пробки в центре. Крупные налогоплательщики в Петербурге действительно перерегистрировались. Но, когда уже при Полтавченко один из них, "Сибур холдинг", решил переселиться в Тюмень, Смольный прощался с ним довольно равнодушно, отметив, что на его долю приходилось лишь 0,1% налоговых доходов. "Катастрофы не произойдет", — говорил тогдашний глава комитета финансов Эдуард Батанов. Затем изменения в налоговом законодательстве предписали компаниям платить налоги по месту основной деятельности, что сократило их выплаты в городской бюджет. В итоге главное, что дала городу вся эта затея, торчит за Петропавловской крепостью.
Впрочем, следует признать, что в целом тренд на "амбициозность" Валентина Матвиенко выдерживала все время своего правления. Все самые крупные проекты появились в Петербурге именно в ее правление. Но наиболее результативные реформы оказались у Георгия Полтавченко, хотя и они не были реализованы на 100%. Придя к власти, он хотел отменить инвестпроекты Валентины Матвиенко и остановить жилищное строительство (как минимум — не обеспеченное инфраструктурой, но, говорят, в идеале — все вообще). Некоторые проекты Полтавченко победил (Орловский тоннель), некоторые (стадион) вынужден был тянуть до конца. Строительство тоже не остановил, хотя существенно его ограничил и всю дорогу торговался с застройщиками за финансирование соцобъектов. Однако до конца создать такой механизм губернатор так и не смог, оставив эту работу в наследство своему преемнику.
Александр Беглов пришел с набором идей, основанных явно на московском опыте. Это, во–первых, урбанизм, во–вторых, развитие общественного транспорта.
Похорошеть, как при Собянине
В первом пункте он сделал шаг, который нельзя не оценить: договорился с Кремлем о создании парка на Тучковом буяне вместо строительства зданий Верховного суда. (Показательно, кстати, что переезд этого суда, имеющего гораздо больше практического значения, чем Конституционный, вообще не интересует горожан: идея "столичных функций" окончательно утратила актуальность.) Теперь вопрос в том, что появится на этом месте: действительно парк или большой загончик с дорогими аттракционами.
Помимо Тучкова буяна Смольный занимался точечной урбанизацией: конкурс на оранжереи в Таврическом саду, открытие общественного пространства на берегу Карповки, интерес к благоустройству берегов Охты. Сюда же, вероятно, относится расширение тротуаров Большого проспекта П.С. (практика, довольно широко распространенная в Москве) и другие менее заметные новации. Вопрос, однако, в том, сможет ли Смольный подойти к делу системно. Например, создать сеть велодорожек, соединенных друг с другом и покрывающих весь город, а не обрывающихся в самых неожиданных местах. Или эффективно работающую систему велопроката (в следующем году ею вроде бы должен заняться ВТБ).
Транспортная реформа тоже вытекает из московского опыта и современных взглядов на развитие города, согласно которым именно общественный транспорт (а не личные машины) должен быть основным средством передвижения горожан. Реформа, кстати, не ограничивается только автобусами — Смольный совместно с РЖД анонсировал городские электрички, которые из центра пойдут на юго-запад и северо–запад.
Но если электрички — перспектива неопределенного будущего, то транспортная реформа станет главным событием наступающего года с конкретным сроком начала — 15 июля. Если, конечно, в Смольном не передумают, так как чиновники, судя по всему, сами не уверены, что у них все пойдет по писаному.
А уж как не уверены все остальные, не приходится и говорить. Весь город знает про отмену маршруток, а заверениям властей, что они будут компенсированы социальными маршрутами, никто не верит. Вместе с тем реформа предполагает гораздо более тектонические сдвиги: единый билет, предполагающий возможность пересадки (а значит, электронную систему, которая сможет это отследить), увеличение выделенных полос для транспорта, принципиально иную форму финансирования перевозчиков с полной заменой их автопарка. Воплотить это в жизнь гораздо сложнее, чем просто отменить маршрутки.
Остаться героями
Эта персональная программа реформ каждого губернатора не отменяет для него необходимости трудовых подвигов в текущем режиме — уборки снега, замены труб, реакции на возмущение общественности, контроля за действиями собственных подчиненных и т. д. Более того — очень скоро быт заедает, реформаторский задор проходит, и вся энергия начинает расходоваться не на создание нового, а на поддержание старого в рабочем состоянии.
Но это только кажется, что в народной памяти губернаторы остаются тем, насколько хорошо они чистили снег, сколько станций метро открыли и километров дорог построили. На самом деле они запоминаются индивидуальными особенностями своего правления. Если таковые, конечно, есть.
