Блистательный легион Общероссийский Год театра, как водится в нашем бюрократическом государстве, запрягал долго, раскачивался медленно, зато теперь все едет и едет

 

Сколько бы ни завершали официально Международную театральную олимпиаду, да и сам Год театра во время петербургского Культурного форума, а этот мотор кажется вечным. Весь декабрь шли — и пронимали каждого встречного–поперечного до самых печенок — интерактивные "Игрушки" компании Signa на заводе слоистых пластиков (закончились 14 декабря). Прошла благословенная Кэти Митчелл с Zauberland, которую фестиваль NET 12 декабря показал в Театре Комиссаржевской. Увлекательнейший фестиваль Яна Фабра, Билла Виолы и Бориса Филановского, затеянный БДТ в своем Фанерном театре, тоже поместился под широким крылом Олимпиады и тоже в полном разгаре (до 29 декабря). Даже чиновники сообразили, что тормозной путь будет длинным, и только что объявили, что торжественно закрывать Год театра намерены в апреле следующего, 2020 года, назначенного Годом памяти и славы.
Между тем память по себе Год театра оставит двусмысленную. Уж очень много в 2019–м произошло театральных дел, имеющих славу откровенно дурную. В апреле Кирилла Серебренникова и его коллег отпустили под подписку о невыезде, но победы не вышло: дело снова в суде. В апреле же арестовали директора петербургского Большого театра кукол Александра Калинина — спустя некоторое время (и большое количество писем и публичных акций поддержки) его перевели под домашний арест, однако арест этот давеча снова продлили, дело переквалифицировано, но все равно идет. Фигурант "московского дела" актер Павел Устинов после беспрецедентной общественной кампании, в которой объединился обычно апатичный артистический цех, был отпущен из тюрьмы, но условный срок ему так никто и не отменил. И это лишь малая часть хозяйственно–политически–полицейских драм, которые развиваются не в театрах нашей страны, а вокруг них.
Да что там говорить, даже Петербург, как правило сторонящийся федеральной культ–полит–повестки (к примеру, почти не замеченный среди защитников Павла Устинова), принялся генерировать скандалы. К примеру, объявлять об объединении Александринского театра с Волковским. Дело решенное оказалось вовсе не решенным, в Ярославле сначала лишились директора и худрука, затем обрели вожделенный статус "национального достояния" и Сергея Пускепалиса. Но тема не исчерпана, идея Первого национального театра, объявшего (по примеру Мариинки?) разные города и веси, кажется, все еще тлеет в министерски–директорских кругах. Тем временем артисты Александринского театра вступили в борьбу с Борисом Эйфманом: пишут открытые письма с требованием оградить театр от притязаний хореографа на "вкусные" даты выступлений и просторный репетиционный график.
На этом радиоактивном фоне весь театральный позитив мог бы обратиться негативом. Но нет: легион блистательных иностранных трупп, выступивших в Петербурге в 2019 году, существовал (и существует) в сознании зрителя как бы отдельно от внутрироссийских забот и хлопот. Плотность событий, достойная не нашей "культурной", а любой мировой столицы, заставляла театралов не просто побегать, но делать выбор — особенно сложный, когда выбирать приходится между Кристианом Люпой, Теодором Терзопулосом, Робертом Уилсоном, Хайнером Гёббельсом, Саймоном Макберни и Тадаси Судзуки (это я к примеру, к счастью, спектакли вышеназванных мэтров шли в разные дни и месяцы). Такое бывает, пожалуй, раз в 25 лет — столько исполнилось самой Международной театральной олимпиаде.
На первый наивный взгляд, виды на театральный урожай в следующем году могут быть отнюдь не ностальгически–пессимистичными. Даже в отсутствие олимпийской "крыши", подмявшей под себя всю театрально–фестивальную жизнь Петербурга, никуда не денутся ни почтенный "Балтийский дом", ни авангардистская "Точка доступа". Все так же смогут приезжать в гости Чеховский фестиваль, NET и "Золотая маска". С нами останутся уважаемые предприятия, избежавшие слияний и поглощений, от танцевальных Open Look и "Дягилев. P. S." до полуподпольного форума "Площадка". Наконец, собственное производство театров может получить даже больше внимания — творческого и финансового. В конце концов, фестиваль приходит и уходит, а шедевры вроде "Преступления и наказания" Константина Богомолова, "Лавра" Бориса Павловича или "Аустерлица" Евгении Сафоновой остаются в репертуаре насовсем. В теории. На практике, конечно, как карты лягут. И как именно субсидии урежут, а это последнее — и к бабке не ходи.